Не забыты дела и имена В 2012 году читинской госконюшне, одной из старейших в стране, исполняется 100 лет. В связи с этим событием мы предлагаем читателям серию материалов об истории предприятия и людях, которые эту историю вершили.
 Земля и люди
До Великой Отечественной войны ипподром в Чите был. Он располагался на месте нынешнего Мемориала воинской славы забайкальцев, а читинская госконюшня - на ул. Зоотехнической, в районе нынешней школы 17. Она была построена буквой «Т», как, кстати, и нынешняя, расположенная в районе с. Заречное. Впрочем, Анна Ивановна Стельмак, возглавлявшая госконюшню с 1964 года по 1977-ой, называет форму строения «самолётом»: «конюшня самолётом – длиной в 80 метров». В этом «самолёте» (крылья и хвост), или в букве «Т», было 3 отделения, а ещё большой, тёплый крытый манеж, как в Москве. Всё из красного кирпича.
В годы войны ипподром в Чите был разрушен. Со временем ветшала и старая конюшня. Нужно было строиться.
«Я стала хлопотать, - вспоминает Анна Ивановна. – Первым делом надо было найти новое место. Объехали всё кругом, решили отобрать землю у биофабрики. Это было очень смелое решение. Биофабрика – одна на всю Сибирь, очень ценное предприятие. Рядом располагалась противочумная станция, работавшая со всей областью. Они сеяли на приглянувшемся нам месте зелёнку. Бились, бились! Директор упирался. Как говорят, земля и люди… Были друзьями – стали врагами. Но всё-таки и Николай Иванович Дмитриев, и Николай Владимирович Сытников, и Николай Кузьмич Шпаченко помогли, настояли, и 50 га той земли закрепили за госконюшней!»
Хоть и сама конюшня уже разваливалась, главным, по мнению Анны Ивановны, было строительство дорожки, специального круга на 1600 метров, где можно было бы тренировать лошадей и проводить скачки. Для такой дорожки необходим специальный грунт – не просто грейдером проехал туда-сюда, а гаревая должна быть дорожка, считала Анна Ивановна.
А потом её послали в Алма-Ату на открытие очередной сельскохозяйственной выставки. Был 1973 год. На всесоюзные совещания съезжались представители всех республик, руководители хорошо друг друга знали, но в этот раз директор читинской гоконюшни поехала на выставку с определённой целью: в Алма-Ате были замечательная конюшня с ипподромом и институт, где можно получить подобный проект!
С собой она взяла «наряды» и провернула «дипломатическую операцию»:
«Я зашла в лабораторию, там женщина, - рассказывает Анна Ивановна, - потом зашла к директору, сидят там двое: директор - казах и русский. Здравствуйте, говорю. Я приехала из Читы, говорю, меня к вам послала Москва, чтобы вы нам помогли сделать проект госконюшни с ипподромом. Соскакивает с места русский и говорит: «Мы и так завалены работой, а тут ещё Чита приехала! И всё им – без очереди!» А я говорю: «А вы, собственно, кто? Я не к вам, я к директору обращаюсь!» Директору это понравилось, позвал он женщину из лаборатории, а она уже подготовлена, говорит: «Всё  сделаем!» И через неделю проект был готов».
Не выдержала душа!
Проект был добыт, главконеводство обещало финансирование, но построить новую конюшню Анне Ивановне Стельмак было не суждено. Хоть деньги давала Москва, строить нужно было местными силами, для чего – объект нужно было включить в план. Главой администрации области стал Борис Петрович Иванов. Дмитриев умер, Шпаченко отправился послом в Монголию, Сытникова - на пенсию… Начали меняться начальники управления сельского хозяйства…
На соревнованиях все говорили слова хорошие, а на деле выбирали строительство кошар. Овцы – это да, КРС – это хорошо, а лошади… Снова повеяло в читинской госконюшне той «оттепелью», когда не в чести были эти животные, и неравнодушному, переживающему человеку работать невозможно…
Помня печальный опыт Михаила Гавриловича Котова, Анна Ивановна каждый год приглашала ревизоров из КРУ. А тут – мало того, что отказы в строительстве, так ещё и чья-то жалоба поступила, дескать, «злоупотребляют» на госконюшне, и приехала неожиданная ревизия. Бояться не боялись – бухгалтером работала честнейшая Галина Павловна Шубина, но страстным желанием ревизора найти хоть какие-то «злоупотребления» все были неприятно поражены.
Не так давно перекрыли крышу - сколько лет без ремонта стояла! - так ревизор не поленилась, залезла и все шиферины сосчитала. В кабинет директора и в бухгалтерию были куплены новые стенки, так дотошно пересчитала все шкафы, не унесли ли домой? Мерила в конторе шторы – соответствует ли число метров портьерной ткани тем, за которые платили? Старенький восьмиместный ГАЗ-69 обтянули изнутри плюшем - хотелось красоты и комфорта! – с линейкой мерить затраченные сантиметры полезла в автомобиль «ревизорша»…
Ничего не нашла. А Анна Ивановна, оставшаяся вдовой с двумя детьми и работавшая за троих, но никогда в жизни даже полена государственного не взявшая, гонявшая воров так, что те краденое сами возвращали, поняла, что больше при таком к себе отношении работать здесь не будет. Слушать отказы от новой областной власти она больше не могла, а проверки были унизительны.
… Осенью 1977 года у читинской госконюшни появился новый директор – Борис Александрович Долгов, работавший прежде в управлении сельского хозяйства, а после реорганизации поступивший на госконюшню. Очень спокойный человек, с высшим образованием, не вступавший в конфликты, исполнительный и добросердечный. Он руководил предприятием не больше полугода. Прощаясь с должностью, сказал: «Не могу руководить так, как Анна Ивановна…»
Глава 3. ПАВЕЛ ИВАНОВИЧ ШЕМЯКИН
Павла Ивановича уже нет в живых, но его вдова Александра Андреевна Шемякина по-прежнему живёт в районе «центральной усадьбы» старой госконюшни, на ул. Пригородной. Сюда они заехали в 19 году. В новой квартире Павел Иванович прожил едва ли три года.
Он родился в большой семье, которая жила в Верх-Чите. Детей было 9. Родители – Иван Сергеевич и Степанида Руфовна – работали на большом подсобном хозяйстве госконюшни, располагавшемся между Шишкино и Верх-Читой. В 1937 году отца репрессировали. Как старший сын, в 16 лет он пошёл работать разнорабочим на подсобное хозяйство. В 1941 году умерла мать. Брат погиб на фронте, а старшая сестра, вероятно, испугавшись, уехала с мужем в Хилокский район и затерялась. Кормить и поить братьев и сестёр предстояло Павлу. В 1943 году его призвали в армию.
С будущей женой он познакомился ещё в детстве: её родители тоже работали на подсобном, а затем семья переехала в Шишкино, где у них был дом. Уже после армии Павел стал ездить в гости к бывшим знакомым, а в 1947 году они поженились. Позже родили троих детей. Жили на подсобном, и парень, не знавший другой работы, пришёл сюда и после службы в армии. Долгое время был бригадиром сенокосной бригады.
В 1956 году пришла на госконюшню и Александра Андреевна, в годы войны она работала кассиром в читинской промартели, потом дети, росшие «лесенкой», были маленькими. Приняли её санитаркой на станцию по искусственному осеменению, а через несколько лет - кассиром. В Читу, на «центральную усадьбу» госконюшни, семья переехала раньше, в 1950 году. Жили вначале в одной квадратной комнате при «конторе», потом, как семья с тремя детьми, попросили у Михаила Гавриловича Котова новый дом. Конюшня как раз строила три. «Берите вон крайний, - сказал директор, - он недостроенный, сами осваивайте, доделывайте, штукатурьте!»
Новоселье состоялось осенью 1958 года. В новый дом Александра Андреевна с тремя детьми въехала без мужа, он был в командировке. Домик оказался не очень большим, две комнаты и кухня, но дети получили свой угол. Семья жила здесь до 1968 года. Потом, также без хозяина, переехала в освободившуюся трёхкомнатную квартиру двухквартирного одноэтажного дома. Павел Иванович был в очередной командировке, и если во время первого переезда жена ещё вела счёт и знала, что уже в 11 раз находится он в Ононском районе по искусственному осеменению овец, то в 1968 году она уже сбилась со счёту – слишком много было этих производственных командировок.
 Работа всей жизни
Это было единственное место работы Павла Ивановича – работа всей его жизни.
Первая запись в его трудовой книжке сделана в декабре 1937 года. Он был оформлен кладовщиком-учётчиком, конюхом-бригадиром, старшим техником-осеменатором. В 47 лет пошёл учиться в Нерчинский сельскохозяйственный техникум, на зоотехнический факультет, окончил его, стал работать зоотехником. Перед назначением директором госконюшни, в связи с реорганизацией, был переведён на читинское головное племпредприятие сельскохозяйственных животных старшим зоотехником на правах главного.
По приказу о переводе возглавил родное предприятие 20 февраля 1978 года.
«Согласился он сразу, - вспоминает Александра Андреевна. - Работа знакомая, он всю жизнь в сельском хозяйстве, все знакомые. Он был требовательный, честный, справедливый. Не переносил фальши. Все работали. Как раз поступили документы, чтобы построить новую конюшню. Он много раз ездил с этими документами в Москву, потом, я хорошо запомнила, стали завозить кирпич. В 1981 году ему исполнилось 60 лет. А тогда же было правило: или пенсию получаешь, или зарплату. Я говорю: ну что ж, ты пенсию заработал, тогда был потолок 132 рубля (небольшая с зарплатой разница), если трудно- получай пенсию. Он сдал руководство. Какое-то время не работал, а потом его опять позвали работать кладовщиком. Он пошёл. Выдавал корма жеребцам. А как-то собрался на работу, говорит: «Голова болит!» Я говорю: «Ну и не ходи, ты же выдал уже корма!» - «Нет, схожу!»… А потом звонит мне зоотехник Андреев, они уже при конторе жили, говорит: «Александра Андреевна, Павел Иванович у ограды упал!» Они его занесли в контору и вызвали скорую».
Первый раз за всю свою жизнь участник Великой Отечественной войны Павел Иванович Шемякин попал в больницу. Увезли его с рабочего места – с читинской госконюшни, которой было отдано более полувека его жизни… Домой он вернулся, но до конца от инфаркта не оправился – умер 18 апреля 1990 года.
Мужем и женой они были 43 с половиной года. Павел Иванович Шемякин - участник войны с Японией. Александра Андреевна бережно хранит его награды, среди которых Орден Великой Отечественной войны второй степени. Сама она – труженик тыла, инвалид 2 группы, 25 марта следующего года ей исполнится 85 лет.
У них благополучные дети. Дочь Лидия окончила Иркутский нархоз по специальности экономист, работала в г. Назарово, Красноярского края, на заводе сельскохозяйственной техники, потом перешла в налоговую инспекцию, где трудилась до пенсии. Вторая дочь – Татьяна – медсестра, работала в больницах и поликлиниках. Сейчас живёт в одном подъезде с мамой, помогает…
Навещает Александру Андреевну и сын – Валерий Павлович очень похож на отца, ему идёт 58 год. С супругой Жанной Валерьевной они учились на машиностроительном факультете Читинского политехнического института, 30 лет прожили в Краснокаменске, затем вернулись в Читу. У Александры Андреевны 4 внучки и один внук, зато одна правнучка и 8 правнуков. «Вот такая я богатая!» - говорит она.
Глава 4. НИКОЛАЙ ВЛАДИМИРОВИЧ ХАКИМОВ
Он представлялся просто: Николай, причём так, видимо, повелось с самой юности – и газетные статьи, рассказывающие о Хакимове, называют его Николаем Владимировичем. Так звали его и работники Читинской госконюшни, потому что, вспоминают, – он сам так просил. Но всегда находились те, кто знал и употреблял настоящее имя – Хосаен Хаирлеварович. Так и сегодня, когда человека, чьё имя носит читинская госконюшня, нет уже порядка десяти лет.
Булгары
«Дедушка у нас из Казани, а бабушка – из Шилки, - рассказывает историю семьи Дания Хосаиновна Хакимова. - В 1945 году он ехал на фронт, началась война с Японией, а она работала осмотрщиком вагонов. Эшелон остановился на станции, они познакомились. Этих считанных минут хватило, чтобы, возвращаясь тем же путём, он сошёл в Шилке, нашёл бабушку, и они поженились. В 1947 году родился папа, старший из четверых детей. По рассказам бабушки, он был неспокойный ребёнок, всё ему было нужно, всё его интересовало. Школу он не закончил, в 7 классе убежал работать на чабанскую стоянку. Работал в Казаново, был секретарём комсомольской организации. У нас много газетных вырезок того времени, о нём, совсем молоденьком, мальчишке, уже писали в газетах. Михаил Вишняков писал, как он спасал овец, как себя вёл, интересно…
Затем школу вечернюю он всё-таки закончил, понял, что нужно получать образование. Потом с отличием - Армавирский зооветтехникум, поступил в Иркутский сельскохозяйственный институт, закончил и его».
В 1967 году Николай Хакимов поступил работать жокеем на конный завод № 303 Шилки. С 1970 года – тренер скаковых лошадей на читинской госконюшне, зоотехник. В 1973 году семья переехала в Пятигорск, на конный завод «Восход». Дание было тогда чуть больше года. И первые воспоминания её жизни связаны именно с лошадьми.
«Няньки у меня были жокеи, - вспоминает она. – в детский сад я не ходила. Мама работала тоже на ипподроме, и ходить я начала позже, чем посадили на лошадь. Первое воспоминание детства – это большая, как мне казалась, беговая дорожка, стояло большое дерево, наверное, дуб, и мы с папой сидели на этом дереве. Наблюдали, как идёт процесс тренировки. И это первое детское воспоминание, связанное с папой, с его вниманием, как он меня держал, боялся, наверное, уронить…»
Через несколько лет Хакимовы вернулись в Читу. Николай Владимирович вновь был принят на читинскую госконюшню, а в 1981 году стал директором предприятия. Все, кто его знал, отмечают необыкновенную эрудицию этого человека, любознательность, огромную энергию.
«Он был увлечён всем на свете, - вспоминает дочь. – Когда я была маленькой, он очень увлекался фотографией. Всегда собирал какие-то частушки, народные пословицы и поговорки. Если в субботу-воскресенье наш папа не в командировке, значит, мы едем по каким-то деревням, к каким-то бабушкам-дедушкам, он что-то записывает… Он всегда много читал, и Пушкинская библиотека – это тоже одно из мест, где мы всегда с ним пропадали. А у младшего брата читательский билет был уже в три года, ему просто выписали – как самому маленькому читателю. Всё, что отец любил и чем интересовался, он пытался привить нам, детям».
Имя Хакимова прогремело не только на всю Читинскую область, его узнали далеко за её пределами, когда он доказывал и доказал, что по национальности он – булгар. На эту мысль ещё в детстве Хосаена натолкнула бабушка, которая всегда говорила: «Мы не татары, мы – булгары». И, уже став взрослым, он вспомнил эти слова, стал собирать материал, проделал колоссальную работу и обратился в суд, потому что только так можно было доказать свою правоту. Суд учёл все доводы, и семье было разрешено указать в паспорте, что они – булгары.
В детстве дочь Хосаена Хакимова мечтала стать химиком-технологом. Но отец был против, поступать в Иркутск не отпустил, а потому после школы Дания пошла в сельскохозяйственный техникум, получила специальность бухгалтера. Затем окончила сельхозакадемию. Пришла на читинскую госконюшню в 1997 году, где и работает все это время. «Папа был главным в нашей семье, - вспоминает она. – Папа – сказал, и все сделали».
Колесников
Эту страницу восстанавливать непросто, потому что ни Александра Емельяновича Колесникова, возглавившего предприятие в 1987 году, ни его супруги уже нет в живых. Не удалось разыскать и родственников, в архивах которых, наверняка, хранятся фотографии этого человека.
Неоднозначно и отношение к Александру Емельяновичу, который оказался человеком, замещавшим Хакимова во время его отсутствия, чтобы вновь вернуть госконюшню в прежние руки. На самом деле, конечно же, всё было не так, он работал, продолжая традиции предприятия, руководя коллективом и решая различные производственные задачи.
«Он был мягковатый человек, - вспоминает Юрий Николаевич Дрокин, бывший главный зоотехник госконюшни. - Пришёл из управления сельского хозяйства, где работал зоотехником. Он очень отзывчивый человек, если к нему обратиться, не было случая, чтоб он не помог. Никогда никому не отказывал, был очень душевным человеком».
 Сам Юрий Николаевич был в числе тех энтузиастов, которые в 70-х годах уехали на «Восход». Прежде он окончил Нерчинский техникум, по распределению попал в с. Жимбира, отделение Дарасунского совхоза, где начали создавать племенную ферму по донской породе лошадей. Работал зоотехником. В Пятигорск ребят «направил» журнал «Коневодство и конный спорт», главным редактором которого был Кожевников, вспоминает Юрий Николаевич. Когда начинающие забайкальские конники, увлечённые своим делом романтики, туда написали, им посоветовали «Восход» - лучший конный завод СССР и даже Европы по чистокровным лошадям. В Пятигорке Юрий работал просто конюхом, учиться хоть и отправляли – не поехал, а спустя какое-то время друзьям вернулись в Читу. Он стал на читинской госконюшне зоотехником, потом – главным зоотехником, сменив на этой должности Бориса Михайловича Долгова. Через пару лет, в 1981 году, директором стал Николай Хакимов, с которым работали на «Восходе».
Нужно было восстановить поголовье лошадей, которое в области резко пошло на спад, а для этого предпринимать самые разные шаги.
«Мы добились даже того, - рассказывает Юрий Николаевич, - что управление сельского хозяйства издало приказ, чтобы жерёбых кобыл и кобыл, годных к воспроизводству не сдавали на мясокомбинаты. Сидели на мясокомбинатах, проверяли, возвращали таких кобыл, вплоть до судебных разбирательств с хозяйствами. И за счёт этого, в том числе, удалось остановить спад популяции лошадей. Стали создавать племенные фермы в Агинском округе, в Кункуре, в других хозяйствах по сохранению забайкальской породы лошадей. Из Якутского племобъединения завозили лошадей, чтобы восстановить потерянную у нас приспособляемость к внешним условиям, улучшить поголовье. Остатки поголовья бывших военных заводов по районам собирали и свозили в Жимбиру».
В 1987 году Николая Владимировича Хакимова осудили и отправили отбывать срок. Это сложная страница в истории госконюшни. Сегодня существует несколько версий, ветераны и нынешние работники предприятия по-разному рассказывают ту историю. Но – из песни слов не выкинешь, она – была, и в преддверии юбилея читинской госконюшни, думается, некорректно было бы трясти грязным бельём человека, чьим именем она названа. Но если не упоминать о ней вовсе, то, получается: директора Колесникова как бы и не было?..
Алексей Емельянович был директором Читинской госконюшни до 1991 года. Времена сложные, перестроечные. Как бы то ни было, заработную плату на конюшне платили всегда. Другой вопрос, что маленькую, несоизмеримую возможностям, которые открывала перед советскими гражданами перестройка, и сулили новые, свободные, рыночные отношения… Люди, конечно, уходили. И внимательный читатель сможет легко обнаружить с добрый десяток, к примеру, бывших главных зоотехников предприятия.
Нередко причиной ухода были не денежные, а человеческие отношения: если не складывались – люди уходили. И это тоже история. Кто-то пришёл при Хакимове и готов был работать только с Хакимовым. Кто-то, напротив, сработавшись с Колесниковым, уволился, когда Хакимов вернулся. Директором предприятия во второй раз Николай Владимирович стал в 1991 году.
Наступало время большого, долгожданного строительства.
Большая стройка
Долгое время, а если быть точным, почти всю свою историю, читинская госконюшня подчинялась Москве, находясь в советское время в системе главконеводства, которое, как мы помним, ещё в 70-х годах одобряло идеи строительства в Забайкалье ипподрома и новой конюшни, готово было выделять средства, и даже, как вспоминают старожилы, на предполагаемое место стройки завозили кирпич. Они же готовы рассказать, как в период подготовки к Олимпиаде средства, которые должны были в Читу прийти, были перенаправлены и потрачены именно на это важное государственное событие.
Восьмидесятые шагали по стране, близилась перестройка… Возможно, по этой причине, а может, и по другой, но реальных денег не было уже даже в обещаниях.
Весной 1993 года на должность первого заместителя начальника департамента сельского хозяйства Читинской области пришёл Николай Илларионович Гантимуров. Осенью 1994 года он исполнял обязанности руководителя, а в начале 1995 года был назначен заместителем главы администрации Читинской области – начальником департамента сельского хозяйства.
«В 1994 году мы приняли очень серьёзное решение, - рассказывает он. - Что такое 90-ые годы, я думаю, все помнят. По области было достаточно много объектов, на которые распределялись крохи имеющихся денег. Некоторые из них, откровенно говоря, были уже и не нужны, потому что начали реализовываться принципы рыночной экономики, и какие-то предприятия той же переработки и прочие просто не соответствовали новым реалиям. Мы обсуждали эти вопросы коллегиально и решили всё-таки сконцентрировать финансовые источники, чтобы в таких непростых условиях хотя бы несколько серьёзных объектов довести до завершения. И, наверное, номером первым в этом «списке» была читинская госконюшня. Конкурсов тогда не было, мы подобрали подрядчика, это было подразделение «Агропромстроя» – Черновская КСО, руководителем был Кутуков Сергей Георгиевич. Завезли фундаментные блоки, сделали разбивку…».
Продолжение
в следующем номере.
Мария ВЫРУПАЕВА
|
