Газета 'Земля'

В 18-м веке, когда к исследованию природы и населения подключились путешествующие академики, проходили два параллельных и сопряженных процесса формирования науки. Один процесс приводил к появлению ученых – узких специалистов в своей области, другой – ученых – энциклопедистов. Энциклопедистом был Петр Семенович Паллас (17.09.1741г. –08.09.1811г.), который, получив образование анатома, оставил глубокий след во многих отраслях природоведения, в лингвистике и этнографии.

Путешественники, если они были натуралистами, пересекая Уральский хребет, видели существенные изменения в климате, флоре, фауне, Уральский хребет долго называли – вслед за землепроходцами – Камнем, или Становиком. На долю ученых восемнадцатого века выпала задача определиться, где проходят пределы Сибири на востоке и юге ее.
Перед глазами Петра Семеновича Палласа, находившегося в путешествии шесть лет, картины природы сменялись ежедневно, ежечасно.
Хотя мы не знаем, как вел дневники Паллас в путешествии – на ходу ли, при тряске экипажа, в юрте ли кочевника или на лоне природы при кратковременных остановках, вызванных или сменой коней, или налаживанием переправы через разлившиеся реки и ставшие непроезжими болота, он оставил записи почти о каждом дне. И в этом калейдоскопе пейзажей, впечатлений от встреч с местными жителями, беспрерывных забот о качественном консервировании собранных экспонатов и о многом другом, Паллас выстраивал своим сознанием целостные образы природы, потом эти образы ученый превращал в тексты. Сейчас один из томов книги Палласа «Путешествие по разным провинциям Российского государства», 1788 года издания, хранится в Забайкальской краевой библиотеке имени Пушкина.
Представление о существовании Западной Сибири и Восточной Сибири сложилось до Палласа. А вот вопрос, где проходит граница между этими регионами, волновала и его. У Палласа оказалось достаточно фактов, чтобы присоединиться к мнению тех, кто считал, что до Енисея простирается Западная Сибирь, а после Енисея начинается Сибирь с такими особенностями, которых нет у ее западного соседа, то есть Восточная Сибирь.
Задачи рассмотрения озера Байкал и его бассейна в качестве региона второго порядка Паллас не ставил. Судя по современной карте расчленения Сибири в районе Байкала, подготовленной под редакцией академика В.Б. Сочавы, влияние Байкала на свое окружение распространяется нешироко. Да и по Байкалу не проходят природные границы. Другое дело – Яблоновый хребет. Паллас считал, что по Яблоновому хребту проходит граница между Селенгинской Даурией и Даурией Закаменной (или Заяблоновой). С Яблонового хребта реки текут в противоположные стороны, отдавая воду разным океанам: реки, относящиеся к бассейну Лены и Енисея, питают Северный Ледовитый океан, а те реки, которые входят в систему Амура, поставляют воду Тихому океану.
Паллас перечислил ряд перевалов через Яблоновый хребет, по которым к его времени путешествия уже существовали дороги из одного бассейна в другой. Один из них выходил с Хилка и его притока Арея на озеро Арей и потом на реку Салия и на Ингоду. Экспедиция Палласа поднималась от озера Шакша по речке Домна, текущей в Шакшу, и спускалась по Домне, но принадлежащей реке Ингода. Долгое время этим путем пролегал так называемый Московский тракт. В тридцати километрах отсюда северо-северо-восточнее ни места, где через хребет пробивалась на волах и лошадях экспедиция Палласа, находится гора, получившая название Гора Палласа.
Преодоления Яблонового хребта проходило в раннее весеннее время при выпадении обильного мокрого снега. Речки разлились и стали непреодолимыми ни для тягловых животных, ни для переправ телег. От усталости и голода погибло много животных каравана. На крайнем пределе сил были и люди.
Надо высказать восхищение выносливостью Палласа, который что-то еще разглядел, пересекая хребет, и даже собрал немного образцов горных пород и минералов. Говоря о хребте, Паллас записал: «Весь оный гребень, шириной на двадцать верст, состоит из чистого серого камня…» Магматический характер горных пород хребта, вызванный выходом их с больших глубин, Паллас подчеркнул фразой: «Удивительно сие, что во всех сих горах не видно никаких слоев или рядов каменных…».
Сравнивая между собою те части Забайкалья, которые лежат в бассейнах Байкала и Амура, Паллас видел, в первую очередь, конечно, различия их во флоре и фауне. Фаунистические и флористические наблюдения Палласа, сделанные почти два с половиной столетия назад, особенно ценны тем, что на границы распространения животных и растений повлияло потепление климата и антропогенный пресс, а также так называемые акклиматизации. Так, окуня не было в Кеноне, но его вселили, отлавливая в Ивано-Арахлейских озерах. Паллас видел нетающие во все лето снега на Алханае, а спутник Палласа Никита Соколов зафиксировал ледники на гольце Сохондо. При таком климате дикие северные олени погибали естественной смертью и при преследовании человеком.
В бассейне Амура Паллас побывал на Ингоде, Ононе, Аге, а его спутник Никита Соколов – на Аргуни. Их маршруты здесь не могли быть основательными. Знакомился Паллас и с Борзинским Соль-озером, и с Торейскими озерами, бывшими в то время солончаками, и с территорией нынешнего Цасуческого бора. В природе той Даурии, которая лежит в бассейне Амура, по его правым притокам, и занята степями и полупустынями, Паллас видел центральноазиатские черты. На современной карте природных комплексов, составленной географами Иркутска (я упоминал ее выше), юго-восточные районы Забайкальского края объединены под названием Центральная Азия.
Как мы убедились сейчас, Паллас был у истоков целостного видения природы.

О ЧЕМ ГОВОРЯТ НАЗВАНИЯ