Газета 'Земля'

Учительница
Год 1960-й… Позади четыре года обучения (половина из которых в Петровск-Забайкальском, половина – в Балейском педучилище, в связи с закрытием одного и переводом в другое). При распределении троих из нас, как лучших выпускниц, определили на работу в детский дом в с. Ильдикан Балейского района. Но работать там мне не пришлось.

Запел горн
   Не успела дома отдохнуть три дня – вызвали в Кыру, в райком комсомола, рекомендовали в качестве пионервожатой в пионерский лагерь с. Мордой. Мне пришлось работать с четвертым отрядом, с самыми маленькими детьми. Хлопот с ними полон рот: то они потеряли что-то, то поссорились, то кто-то заплакал, соскучился по маме… За два сезона работы с ними я похудела на 3,5 кг.
   Но как здорово было работать в лагере! Вот росистым утром на восходе солнца запел горн: «Подъем! Подъем!». И из корпусов выбегают дети, строятся на линейку, подъем флага, зарядку, умываются и – завтракать.
   Необыкновенно вкусна каша, приготовленная не мамиными руками да еще на свежем воздухе. После завтрака каждый отряд наводит чистоту и красоту в корпусе и около него. В оформлении территории около корпуса дети фантазируют, используя подручный материал: шишки, камешки, веточки, выкладывают название отряда, его знак. Каждый отряд придумывает речевку, подбирает свою песню.
   Ежедневно утром на пятиминутке старшая вожатая определяла направление работы на день, а воспитатель и вожатые планировали, что и как будут проводить с детьми своего отряда, не повторяясь, проявляя свою инициативу и творчество. Жизнь в лагере била ключом: спортивные соревнования по футболу, волейболу, пионерболу, по шахматам и шашкам (для самых маленьких), музыкальные упражнения, походы, ориентирование на местности, отыскивание клада по карте, различные игры (особенно нравилась игра «Спасение знамени», «День Нептуна»). Сбор на все мероприятия проходил под звуки горна и барабана. Горниста и барабанщика выбирали на конкурсной основе.
   Особенно тщательно готовились к открытию и закрытию сезона. Готовили номера художественной самодеятельности, придумывали юмористические сценки, различные аттракционы, игры, сюрпризы, подарки-самоделки и т.д. С нетерпением ждали момента, когда вспыхнет пионерский костер, восторженно вспыхнут детские глаза и начнется веселье.
   Два сезона работы в пионерлагере дали возможность лучше узнать и понять психику, интересы и способности детей, а также проверить и закрепить свои теоретические знания по психологии и педагогике.
   После работы в пионерлагере я была готова к встрече с детьми в школе. Пока я работала в лагере, заврайоно (Жуков И.В.) приготовил мне сюрприз: договорился в облоно, чтобы меня оставили в своем районе, так как учителей и здесь не хватало.

В глазах – усмешка
   Моя трудовая деятельность началась с 15 августа 1960 года. Очень волновалась, конечно, но было интересно, как встретят меня дети. И вот – 1 сентября! После торжественной линейки вхожу в кабинет, где будет заниматься 4 класс, и вижу: в нем из 37 школьников человек 10-12 ростом выше меня. Первая мысль – не показать растерянности, разочарования, всматриваюсь в глаза детей. Мгновенно улавливаю реакцию на встречу с новым учителем: в глазах некоторых – интерес, любопытство, в других – нагловатая усмешка – (посмотрим, мол, на что ты способна). Позднее узнаю, что в этом классе 12 второгодников (тогда это допускалось) и каждый год у них был другой учитель. Не мудрено, что работать с ними было нелегко. Однако через месяц мы стали понимать друг друга, а расставаться через 2 месяца уже не хотелось.
   Опять-таки по комсомольской путевке меня срочно направили работать в поселок лесорубов Малиново, там молодая учительница ушла в декрет и школа осталась без учителя. Итак, в моем распоряжении оказалась малокомплектная школа, в которой числилось 37 учащихся 1 – 4 классов. Осталась работать уборщица тетя Поля, круглолицая, голубоглазая, по национальности чувашка, со своеобразным акцентом. Мы быстро подружились, несмотря на мою требовательность к порядку в школе. К счастью, оптимизма мне было не занимать, внутренний голос говорил мне: «Ты – учительница и не имеешь права теряться в любых условиях и раскисать, берись за дело!». Школа располагалась в деревянном доме с печным отоплением: комната для занятий и небольшая комнатка для учителя, где хранились журналы, методическая литература и тетради – вот и все. Мне для жилья отвели однокомнатный дом на отшибе села, рядом с подстанцией. Привезли березовые дрова, как оказалось, сырые, колоть их самой мне было не под силу и зачастую приходилось класть в печь целые небольшие чурки. Печь нещадно дымила. Дрова горели плохо и все тепло уходило в трубу. Однажды я так устала, не дождалась, когда дрова прогорят полностью и закрыла трубу. Проснулась от дикой головной боли, очень хотелось пить, попыталась встать на ноги и не смогла, поползла к проруби на недалекой речушке. Придя в себя, я поняла, что угорела, спасло то, что вовремя проснулась.
   И началась моя самостоятельная жизнь и работа. Благо, нам училище дало неплохие знания по методике, психологии, педагогике, за что по сей день я благодарна педагогам Балейского училища (теперь это колледж). В школе всего было 37 учащихся. Работала в две смены: 1 – 3 классы и 2–4-й. Приходилось очень тщательно продумывать расписание и планы уроков, учитывая возраст детей, способность их к самостоятельной деятельности. В расписании предметы сочетались примерно так: математика – чистописание, русский язык – история, чтение – рисование, русский язык – труд, но в зависимости от учебных задач по предметам расписание варьировалось. На уроках физкультуры старшие с удовольствием помогали младшим. Установились доверительные отношения между детьми, что способствовало сплочению, дружбе, желанию учиться лучше. Два года работы в малокомплектной школе научили меня ценить каждую минуту времени, четко планировать структуру урока, быть предельно собранной, внимательной. Были способные дети, такие как Лиза Салтанова, Клава Ендачева, были и очень слабые, требующие особого внимания. Со слабыми, особенно первоклассниками, приходилось заниматься дополнительно после уроков, и снова старшие дети с удовольствием помогали мне.
   Тогда не было по предметам готовых рабочих тетрадей, поэтому приходилось в тетрадях по математике и русскому языку прописывать элементы букв и цифр, а также давать образец их начертания. Писали не шариковой ручкой, а ручкой с пером. Особенно много времени требовалось для написания образцов по чистописанию, приходилось засиживаться до 3 часов ночи. Кроме того, необходимо было проверять самостоятельные, контрольные и домашние задания, чтобы видеть степень усвоения материла. Я старалась работать добросовестно, хотя меня никто не проверял. Иногда по вечерам мне немного помогала моя подружка из местных Верочка Теняева. Девушка, скромная и добрая, помогала мне, разделяя мое одиночество. Контакт с родителями учеников, в основном, был неплохой, я чувствовала, что они довольны моей работой, дети меня понимали и уважали. Но, к сожалению, были и пьющие родители, которым было некогда обращать внимание на детей. Я обнаружила у одной девочки педикулез и сказала об этом матери, но реакции – никакой. Дети не хотели садиться за одну парту с этой девочкой, тогда я рискнула, взяла ножницы и подстригла ее волосы, так как насекомые с ее волос падали прямо на парту и могли заразиться другие дети. Но этого было недостаточно и пришлось срочно вызвать мать, чтобы она применила меры по обеззараживанию. Что тут началось! Женщина кричала на весь поселок, не стесняясь в выражениях, грозилась подать на меня в суд за издевательство над детьми, но требование мое все-таки выполнила.
   Незаметно в трудах и заботах подкралась весна. Оживала природа. Дети все больше времени проводили на улице. Теперь пришлось уменьшить домашние задания, а стараться больше работы делать на уроках. Приходилось четко отслеживать прохождение учебной программы.

Огненная стрела
   Весной впервые в жизни я узнала, что такое верховой пожар. Горел лес… Вначале казалось, что пожар далеко, но вдруг ветер переменил направление и очень скоро стал виден огонь, который быстро приближался к поселку. Послышался гул, небо заволокло черным дымом, приближалась огненная стена, на фоне которой, казалось, какое-то огненное чудовище, огнедышащий дракон перепрыгивает по верхушкам деревьев, огненные змеи перескакивают с дерева на дерево, сжимая их в смертельном объятии, с треском горят кусты багульника, рассыпая вокруг огненные искры. Вот, как факел, вспыхивает охваченная огнем береза. Жутко, когда над головами людей с тревожным криком пролетают какие-то птицы, некоторые из них падают, опаленные огнем. Огонь все ближе и ближе… Страшно!.. Еще немного времени, и вспыхнут и школа, и стоящие с двух сторон от нее деревянные дома. Посчастливилось, что в этот день лесорубы были дома (приехали с вахты помыться в бане и отдохнуть). К сожалению, вся техника в это время была на лесосеке далеко от поселка, поэтому пожар тушили вручную. Высыпало все население поселка от мала до велика с метлами, граблями, лопатами… Но этого было мало и казалось, не миновать беды. Но вот кто-то из мужчин предложил пустить встречный огонь, что было тотчас сделано, и еще мужчины быстро вырыли противопожарную канаву. Пожар удалось остановить буквально в нескольких метрах от школы. Долго не могли успокоиться чумазые, смертельно уставшие, но довольные результатом люди.
   В поселке не было развлечений. Был маленький клуб с очень стареньким магнитофоном. Молодежи было всего несколько человек. В клубе практически делать было нечего. По воскресеньям, когда не удавалось уехать с лесовозом в Хапчерангу, было очень тоскливо, тогда я поднималась на лесистую гору недалеко от поселка и во весь голос распевала песни: «Купите фиалки…», «Сорвала я цветок полевой…», «Огней так много золотых…», «Бежит река, в тумане тает…» и др. Так я изливала свою тоску в песнях: в Хапчеранге-то я была участницей художественной самодеятельности, входила в состав агитбригады. Это продолжалось до тех пор, пока тетя Поля, хитро улыбаясь, не сказала: «Говорят, у нас артистка появилась да поет так здорово, заслушаешься!».
   Оказалось, мои «концерты» были слышны в поселке, а я об этом и не подозревала.
   Приближался конец учебного года и было необходимо подводить итоги, для чего я еще раз просмотрела прохождение учебной программы, подготовила контрольные работы. Но вдруг прибежал посыльный из конторы и сообщил, что меня срочно вызывают в Хапчерангу к председателю поссовета. Крайне удивленная, отменив уроки, поехала в Хапчерангу. Председатель поссовета Водопьянов И.В. заявил: «Вы сделали перерасход дров, стоимость их будет высчитана из вашей зарплаты». Я возмутилась: «Это неправда! Для отопления школы выделялось 4 машины дров по 6 кубометров. Эти дрова и были использованы!». Но председатель не хотел ничего слушать и обвинил меня, что я сожгла две лишних машины дров. Тогда я потребовала показать квитанции, в которых расписывалась, принимая дрова. Я ничего не понимала в кубах, но у меня хватило ума записывать число, номер машины и фамилию водителя, который привозил дрова. Стали сверять мои записи и квитанции и оказалось, что в двух квитанциях подпись была подделана, я-то это увидела ясно. Разговор закончился на громких тонах, оказалось, начальник лесоучастка и десятник продали кому-то две машины дров и пропили деньги, надеясь, что несмышленую девчонку удастся легко обмануть.
   Итоги года были неплохие, особенно у учащихся 4 класса. Первоклассники все научились читать, что меня очень радовало. К родительскому собранию приготовили с детьми концерт, родителям это очень понравилось. Теперь я с легким сердцем могла ехать в отпуск.
   (Продолжение следует).
   Надежда БАТУРИНА