Без скота – никуда!

    «Узловой» населённый пункт, через который проходит транспорт на Сретенск, Борзю, Приаргунск и другие райцентры, «счастливчик». До других сёл района добраться можно на личном автомобиле или заплатить частнику от трёхсот рублей за 20 километров пути. Так называемый общественный транспорт здесь давно забыли и индивидуальных предпринимателей, занимающихся пассажирскими перевозками внутри района, нет.

    На этом везение, начавшееся с семи часов утра, не закончилось. По стечению обстоятельств, моим «гидом» в Ивановке стала Ольга Балябина, технический работник школы и депутат совета поселения. Из её уст сразу же прозвучала простая характеристика «жизненной сути» в нынешнем забайкальском селе: «Сейчас, чтобы учить, одевать и кормить детей, нужно работать и держать не меньше десяти голов скота. А тут ходят слухи, что наверху собираются принять закон о том, чтобы с тех, кто содержит больше двух голов в личном подсобном хозяйстве брать большой налог. Вот тогда как выживать будем? И так сейчас перекупщики мяса в селе предложили закупочную цену за килограмм говядины 120 рублей. Совсем недавно сахар в магазине стоил больше семидесяти рублей, сейчас цена немного упала. В ягодный сезон при таких ценах варенье не приготовить, так что теперь не обойтись без морозильного ларя, а чтобы ларь купить одной головы скота точно не хватит – надо две вывести».

    

«Сельскохозяйственный потолок» ветерана труда

    Ивановка побывала пятым отделением совхоза «Большезерентуевский», потом появился совхоз, а затем и пчелосовхоз с одноимённым названием «Ивановский», с двумя отделениями в Ивановке и Байке. Хозяйство зачастую было признанным лидером в районе. Люди, поднимающие хозяйство и заставшие его расцвет и падение, ещё живут в своём селе. Владимир Николаевич Белоносов из прожитых 67 лет 47 отдал коллективному хозяйству и до сих пор трудится в ООО «Ивановское», причём не один. Три сына Белоносовых – Алексей, Николай и Павел остались в Ивановке и тоже трудятся в хозяйстве. Уже давно никто не сетует на то, что деньги видят редко. «Две лямки тянем, одну уже потихоньку опускать начинаем», – говорит Владимир Николаевич, рассказывая о личном хозяйстве и заработанной пенсии. «Когда оформлялся, мне сказали, Вам не нужно ничего оформлять у Вас же «потолок». «Потолок» для ветерана труда и труженика, имеющего награды, массу грамот и благодарностей, «низковат» оказался: досталось труженику от государства всего семь тысяч рублей. Сейчас пенсия потихоньку увеличилась, а тогда пояснили просто: «А что Вы хотели, это же сельское хозяйство, тут всё ниже».

    В годы расцвета ему как передовику и бригадиру зерноводческого звена не один раз предлагали путёвки – в Болгарию, на ВДНХ, по странам Прибалтики. «Как-то не получилось, то баню рублю, то зимовьё строим», – без особого сожаления говорит он. От воспоминаний о тех «золотых» годах лицо его молодеет. «Только пшеницы сеяли около тысячи гектаров, посевы овса доходили до шестисот гектаров. От двухсот до четырёхсот гектаров гречихи, как медоноса, засевали. Частенько пшеницы «брали» больше 30 центнеров на круг, а урожайность гречихи доходила до 20-ти центнеров с гектара. Овёс, бывало, сеяли по стерне после пшеницы и «брали» по 20 центнеров на круг. Урожай отменный был за счёт паров, по тысяче гектаров каждый год поднимали, да и удобрения были всегда. Обычно хозяйству вагон выделяли, вывозили со станции на «Кировцах». Девять отар было в Ивановке и две в Байке, возле каждой сеяли овёс на «зелёнку» – вспоминает Владимир Николаевич, молодея на глазах так, что становится понятно: пашня, оттаявшая весной земля, комбайны и тракторы – «пуповина» навсегда связавшая его с родным селом.

    

Сегодняшний день Ивановки

    Сегодняшнее общество с ограниченной ответственностью «Ивановское» живёт «поскромнее». Уменьшились размеры посевов: по 500 гектаров пшеницы и овса засевали в этом году. Засуха совсем посевы не уничтожила, но урожай по ивановским меркам получили не ахти: около шестисот тонн пшеницы и примерно 300 тонн овса. Уже несколько лет здесь закладывают свои семена: пшеницу «Терцию» и «Бурятскую» и овёс «Талисман». Сейчас весь урожай «просеян-провеян» и ангар на зернотоке украшают бурты пшеницы и овса. То, что здесь пока есть что очищать «рассказывают» две установки «ЗАВ», возвышающиеся на территории зернотока.

    Если говорить о мясном направлении, то овец в хозяйстве не осталось, а животноводческая ферма находится в Байке. Доярок в «Ивановском» сейчас нет, коров попросту не доят, растя телят на подсосе.

    Что касается численности скота на личных подворьях, то Ивановка по этой части рекордсмен – 985 голов КРС насчитывается во дворах селян, держат лошадей (126), овцы тоже имеются (183). Содержат селяне овечек, несмотря на то, что расплодившиеся волки частенько сокращают овечье стадо.

    Глава сельского поселения «Ивановское» Галина Ильинична Деревцова сначала пошутила: «Третий срок «доматываю». А потом на вопрос «как работается» ответила: «С каждым годом всё труднее, ни один принимаемый закон не делает нашу жизнь лучше. В 2014 году поселение шесть месяцев прожило на собственные доходы от налога на доходы физических лиц и аренды земель золотодобывающим предприятием ООО «Каракканский», а с первого января 2015 года, согласно закону, аренда земель «ушла» в район. Специалисты сельской администрации получают по 50-70% от прежних заработных плат, а объём работ всё увеличивается». Правда, есть от «золотарей» и польза – за счёт спонсорской помощи поменяли кровлю и поставили пластиковые окна в детском саду. Что касается инфраструктуры, то в Ивановке современный детский сад и основная общеобразовательная школа, есть почта и функционирующий фельдшерский пункт. Самое «больное» место – сельский клуб, давно требующий ремонта. Галина Ильинична пояснила, что проектно-сметная документация на ремонт готова, только бы средства найти, видимо, опять придётся уповать на спонсоров. В селе Байка клуба нет совсем.

    Коснулась села и всколыхнувшая край аренда земли Китаем. 19 тысяч гектаров земли имеется в поселении, а используется только восемь. Рады бы использовать, пахать и сеять больше, только где техника, горючее и господдержка. Весной на сельском сходе делегации, прибывшей для «беседы насчёт земли» ивановцы отказали. Не поверили данным обещаниям, да и печальный опыт последствий эксплуатации сельскохозяйственных земель в крае имеется. Значит, надеются люди на лучшие времена, когда земля не будет простаивать понапрасну.

    

Три поколения в одном доме

    Когда-то в этот старинный дом Галина Матвеевна Деревцова ходила в ясли, а теперь живёт здесь с сыном Алексеем, невесткой Натальей и двумя внуками. Семь десятков лет в Ивановке, из них 58 лет отдано работе в колхозе, а потом совхозе. Двенадцатилетней девчонке пришлось бросить пятый класс в районном центре по простой причине: старший брат, у которого она жила переехал и жить стало негде, вот тогда она и пришла в колхоз. Веяла зерно на току, работала на сенокосе, а затем и группу телят набрала, да немаленькую – 70 голов. «Было откуда набирать, дойных групп на ферме тогда было двенадцать», – вспоминает Галина Матвеевна, а я вижу руки, изведённые полиартритом, которые она не знает как «уложить» ночью – в ход идут мази и настойки, дающие временное облегчение. 36 лет она просто доила коров. Свой первый опыт до сих пор помнит: «Все доярки давно подоили и сидят в машине, а я всё с ведром. «Поехали, вечером доделаешь», – пошутили они, дожидаясь 17-летнюю девчонку, которая упрямо довела дело до конца. За два года перед пенсией «вышло» Галине Матвеевне «послабление» – работала учётчиком на ферме. «Кулаки не держали», – с улыбкой говорит она, но свою корову до сих пор доит сама, не уступая молодой невестке. Она ветеран труда, ударник 11 пятилетки, имеет много грамот и благодарностей, в 1988 году Галине Матвеевне даже на ВДНХ довелось побывать. «Ездили вдвоём с дояркой из Михайловки. Много не посмотрели, «гида» к нам не приставили, а сами только «сельскохозяйственную часть» посмотрели – и в гостиницу, заблудиться в Москве боялись», – смеётся Галина Матвеевна, вспоминая городские «приключения».

    Она пережила разные времена, подняла вместе с семьёй старшего Алексея, детей рано умершего сына. Теперь вместе с бабушкой и родителями живут внуки – Костя и Слава. Она не жалуется на свою жизнь и задаёт мне традиционный в сёлах вопрос: «Как там в других местах, мы, наверное, хуже всех теперь живём?». Что ответить…

    

Закрывая страницу

    Ещё по одной счастливой случайности, провожал меня из села шестилетний Вова Панафидин, рассказавший, как летом ходил собирать землянику и как ездил в Нер-Завод в поликлинику. «Почти город» ему понравился, но дома всё равно лучше. Пока ждала проходящий через село автобус сообщением «Приаргунск – Нер-Завод» он успел покататься на калитке-вертушке дома культуры и забраться на арку ворот, чтобы оглядеть окрестности с высоты. «Сегодня с утра два самолёта пролетало», – поделился он радостной вестью, а когда открылась дверь подъехавшего автобуса, махнул рукой и по-свойски сказал: «Пока!» Деревенские ребятишки – «выпускники» детского сада, завидев на улице своего воспитателя – Наталью Деревцову, бегут навстречу с распростёртыми руками, чтобы обнять и рассказать об успехах и неудачах. Здесь своя, зачастую непонятная горожанам с виду неспешная жизнь, где все друг друга знают и лишний раз не бросаются словами. Кто-то из учёных сказал: «Село – почва жизнеспособности народа и одно из ключевых условий его процветания в будущем».

    Стоит ли в очередной раз говорить о том, как живёт сейчас наше «ключевое условие» российского процветания. В каждом сельском населённом пункте забайкальского края с ностальгией вспоминают «брежневский застой», позволивший спокойно смотреть в будущее, не переживать за детей, обзаводиться мотоциклами и машинами и просто трудиться в совхозе, не накладывая на плечи «лямку» большого личного хозяйства. «Денег хватало, не нужно было в своём дворе держать столько скотины как сейчас», – сказал Владимир Николаевич Белоносов, по-прежнему крепко стоящий на земле, за счёт извечной крестьянской работы. Он рассказывает о том, что жена – совхозный бухгалтер Любовь Ивановна Белоносова, сейчас лечится в фельдшерском пункте. «Стареет народ, болеют много, по семь человек в день только капельницы в ФАПе делают», – говорит он. А я вспоминаю «грандиозные планы» программы модернизации здравоохранения, где значится ликвидация этих «сельских лечебниц» до 2018 года и замена их офисами врачей общей практики. Интересно, где будет расположен тот «офис» в отдалённом Нерчинско-Заводском районе, где из пяти сельских участковых больниц осталась только одна амбулатория в Горном Зерентуе, а из 80-ти коек больничного фонда сохранили три десятка, теперь ещё и инфекционное отделение закрыли.

    Так что пока с медициной в селе всё хорошо, а что там впереди никто и не загадывает.

    

Опять мясо наложили

    Я уезжаю из Нер-Завода. В семь часов утра маршрутное такси сообщением «Нерчинский Завод – Чита» подъезжает к назначенному месту, называемому остановкой. Везёт тому, кого подвезли на машине: никакого помещения на остановке нет, кроме навеса от дождя, так что риск обморозиться в ожидании транспорта реален. Водитель «маршрутки», покряхтывая, грузит на крышу своего «багажного» отделения сумки. «Да что вы там, одно мясо наложили», – возмущённо-удивлённо ворчит он, передвигая увесистые баулы. «Так, говорят, в Чите голод», – шутят внизу, обсуждая как выгоднее отправить студентам и городским родственникам деревенскую сытную провизию – в виде котлет и пельменей или «кусочками». В городе гостинцы уплетают за обе щеки, в магазинной продукции нет настоящего вкуса. Не даёт забыть его деревня, живёт неистребимый крестьянский дух, а о его живучести не кто-нибудь, ещё сам Салтыков-Щедрин писал…