Здорова… можно умирать

    Моей тёте, оставившей сиротами шестерых детей, именно с этими 10% и не повезло. Села она утром на автобус, чтобы попасть в районную больницу на приём к терапевту. Прокатилась по жаре туда-обратно, отсидела в нескольких очередях, сделала электрокардиограмму и вернулась домой с диагнозом «здорова», а значит, вердиктом «можно снова коров доить». Летним вечером она должна была на жаре подоить свою группу. Бурёнки хозяйки не дождались – тётя умерла от серии сердечных приступов через час после приезда. Дети, оставшись без отца и матери, росли кто в детском доме, кто у старшего брата, всех поднять он не смог. 

    Это было тридцать лет назад, и мало что изменилось в маленьком селе Нерчинско-Заводского района, если не стало хуже: автобус до райцентра не ходит (минус государственной заботе), к единственному терапевту не попасть, а ЭКГ просто «читать» некому. Что уж там говорить о правильно назначенном лечении, если диагноз поставить некому и нечем. Ни тебе эхокардиографа и суточного мониторинга, ни кардиолога; приходится людям на единственного терапевта, как на господа Бога, смотреть.

    А вспомнилась мне тётя по простой причине: 22 июля пришлось побывать на медицинском совете Нерчинского района, где присутствовал врио министра здравоохранения края С. О. Давыдов. Основной целью совета был анализ работы здравоохранения района. Ему предшествовала  недельная работа комиссии. Сергей Давыдов, начиная совещание, коснулся и самой больной для России и Забайкалья темы – высокой смертности от сердечнососудистых заболеваний. На 12 листах рукописного текста жители Сретенского района изложили министру свою боль, связанную с проблемой доступности медицинской помощи. Конечно, Америки не открыли – Давыдов сам решил начать работу с «открывания»: инспектирует поэтапно районы, чтобы иметь полную и объективную картину. Так будет от чего оттолкнуться, чтобы ликвидировать последствия горе-оптимизации и хоть как-то приблизить медицину к людям.

    

Да – кардиологам, нет – совместителям

    А что касается кардиологии, то есть у министерства на этот счёт ближайшие планы: к октябрю 2016 года появятся в районных больницах полноценные ставки врачей-кардиологов. Смогут ли снизить смертность специалисты, не имея нужного медицинского оборудования? Мнение Сергея Давыдова – смогут, у людей будет возможность получить хотя бы грамотно назначенное своевременное лечение, включающее антикоагулянты, терапевты-совместители просто не в состоянии это сделать по двум причинам: не хватает знаний, люди не всегда могут вовремя попасть к ним на приём. 

    Если затронуть в медицине тему совместительства, то можно сказать так: иначе врачи не смогут заработать на более-менее достойную жизнь, а в государстве как бы ни повышали заработные платы врачам, на одну ставку они почему-то никак не соответствуют моральным и физическим затратам настоящих врачей и медсестёр. Судите сами: в крае повсеместно коэффициент совместительства приближается к двум, то есть один врач работает за двоих, получая в некоторых больницах приличную для Забайкалья заработную плату. На совещании в Нерчинске прозвучало: средняя зарплата врачей Нерчинской ЦРБ больше 50 тысяч рублей. Только коэффициент полезного действия невелик, ну не может совместитель качественно и полноценно работать как онколог или кардиолог. Кому от этого хуже? Конечно, людям.  

    Судя не только по выводам комиссии, пациентам в Нерчинске несладко. Процент «нехватки сахара», конечно, сравнительный, но дела это не меняет. В эмоциональных выводах членов комиссии прозвучало много негативных оценок работы, связанных с недостаточным материально-техническим оснащением больницы, плохой организационно-методической работой, слабым административным контролем. 

    «Как вы можете качественно провести диспансеризацию, обследовать, если у врача для людей нет ничего, кроме рук?» – услышали сидящие в зале. Администрации больницы действительно есть, о чём задуматься: самая большая в крае очередь на УЗИ, для выезда в сёла нет ни ЭКГ, ни передвижного флюорографа, ни лаборантов. Не проводится скрининг на онкозаболевания, нет анализов на склероз и сахарный диабет…

    Если взглянуть на диспансеризацию и профосмотры со стороны людей, то не только в Нерчинском районе бытует выражение «пройти медосмотр». Именно «пройти» через очереди и ожидания, поставить печать и забыть до следующего раза. Что уж там говорить о заболеваниях, выявленных на ранней стадии, ведь всё «по-нашенски традиционно»: врачу некогда, аппаратуры для настоящего обследования нет, пациент торопится, а в результате – формализм, из которого потом «вдруг» выявилось онкозаболевание или инфаркт с инсультом. Конечно, здоровье человека преимущественно в его руках, но именно в профосмотре и есть та самая возможность помочь вовремя, а не разводить руками, когда будет поздно.

    

Онкобольным – «советскую» доступность

    Совсем недавно коллега по работе получила направление для обследования в краевом онкологическом диспансере. Время обследования заняло у неё весь взятый внепланово очередной отпуск, так как бюллетень в таких случаях не полагается. «Отдохнула» она в коридорах, кабинетах и очередях больше месяца. Можно было и дольше ходить. Просто коллега решила не тянуть резину и все назначенные процедуры обследования сделала в платных медицинских центрах, подорвав тем самым скромный семейный бюджет и вздыхая, что была в семье «заначка на всякий пожарный». 

    Когда в застойное советское время так относились к людям с диагнозом «подозрение на онкозаболевание»? Срочно помещали в стационар на обследование, а сейчас человек с первой и второй стадиями рака по шесть месяцев не может попасть в краевой онкодиспансер. Другая женщина из района с диагнозом «рак желудка» обследовалась  в «Академии здоровья», фиброгастроскопия в районной больнице заболевание не выявила, и в онкодиспансере навстречу никто не бросился. Спасайся, как можешь. Но как скоро она заняла так нужное койко-место после поставленного диагноза.

    Таких историй, думаю, и у читателей наберётся ни один десяток: тема «кровоточащая». Руководитель поделился планами министерства по части повышения доступности помощи онкобольным. Пообещал навести порядок, упомянув о том, что цель – сделать отношение к таким больным  таким, каким оно было 30 лет назад. 

    Планируют и доплаты врачам, выявившим онкозаболевания на первой и второй стадиях. 

    

Деньги «в шляпе», а их нет?

    Возвращаясь к нерчинской медицине, которая, скорей всего, «родная сестра» многим районам нашего края, стоит сказать, что проблем тут немерено. Кроме недостаточного оснащения оборудованием, комиссия вскрыла и неумение распоряжаться финансами. Где брать деньги на передвижной флюорограф, аппараты для физиокабинета и прочие «прелести», которых нет для нормального обследования и лечения жителей района? На данный момент федеральных и краевых программ, сулящих приток в медицину значительных государственных средств, нет, и медицинские учреждения в основном могут рассчитывать только на средства фонда обязательного медицинского страхования (ОМС). Их размер зависит от численности населения района, и в этом плане нерчинской медицине повезло – почти 27 тысяч человек населения, есть возможность получать приличные суммы. Если в цифрах, то общие годовые доходы Нерчинской ЦРБ составляют 235 миллионов рублей, из них 92% – средства фонда ОМС, 6% – заработанные учреждением средства и 2% – бюджетные деньги. То есть, как дилетанту можно сказать: достаточно вовремя оформить документацию для фонда, и «деньги в шляпе», ведь Сергей Давыдов сообщил, что задержек в крае с поступлением денег из фонда ОМС нет; конечно, если «бумажный механизм» конкретного медучреждения не буксует и отличается грамотным и современным подходом. 

    Эксперты, проверяющие финансовый блок Нерчинской больницы, сделали простой вывод: деньги есть, и немалые, только вот расходуются они не совсем рационально, что привело практически к финансовому краху учреждения: самая высокая по краю кредиторская задолженность (на сегодня – 44 миллиона рублей, а её рост по сравнению с 2015 годом достиг 48%!). Зато самая высокая по краю заработная плата: средняя у врачей – больше 50 тысяч, у медицинских сестёр – около 21 тысячи рублей. За полгода перерасход фонда заработной платы составил примерно 10 миллионов рублей. 

    При этом недостаточный оборот «койки», где больница потеряла восемь миллионов рублей. При «укорах» членов комиссии только один человек робко и с места произнёс в свою защиту: «Мы такую зарплату не получаем», а в целом «бунта» по этому поводу на совещании не было. 

    Выявлено неэффективное расходование финансовых средств – 30 миллионов рублей. Что делать? Вывод комиссии был жёстким: «Доживёте до конца года, если уменьшите заработную плату вдвое». В качестве спасительных шагов было предложено сократить технический персонал (сейчас он составляет 26% от общего штата медработников, норматив – 15%) – это позволит «высвободить» 15 миллионов рублей. Конечно, эта мера – удар по людям, работы в Нерчинске не так много… Второй шаг – организовать работу по планированию процедуры закупок, так как в этой части совсем нет экономии. Третий – привести заработную плату, в которой превалирует стимулирующая часть, в соответствие с нормированием. 

    Прозвучал вопрос и о «штрафных санкциях» для врачей, допустивших ошибки при оформлении документации. Эти ошибки в современной медицине – не простой ляп, каждая влечёт штраф со стороны страховой компании, и в целом по больнице в 2015 году «набежала» сумма больше двух миллионов рублей, за шесть месяцев 2016 года – 900 тысяч. Не оплатили страховые компании и 43% обращений по диспансеризации, и снова – из-за неправильного оформления документов. 

    Можно понять врачей с зашкаливающей нагрузкой из-за совмещения ставок. Но и терять деньги учреждение не вправе: от этих «бумажек» зависит здоровье людей. 

    И вряд ли на 10%.

    Татьяна Гусева