1 декабря 2016 года исполняется 120 лет со дня рождения Маршала Советского Союза Г.К. Жукова

    

Штрихи к портрету полководца

    После разгрома японских агрессоров на Халхин-Голе военный совет 1-й армейской группы 5 октября 1939 года созвал совещание командиров и политработников. Оно проходило у подножия горы Хамар-Даба в лощине одного из распадков недалеко от НП командующего армией. Здесь поставили стол, за которым сели Г.К. Жуков и член военного совета дивизионный комиссар М.С. Никишев. Рядом со столом были развешаны общая карта сражения, схемы отдельных боевых действий советско-монгольских войск и частей противника.

    Иван Тимофеевич Смелов, будучи батальонным комиссаром, участвовал в этом совещании. В 1989 году, в преддверии 50-летия победы на Халхин-Голе, мне пришлось готовить к печати серию статей генерал-майора в отставке И.Т. Смелова. Они были напечатаны в нескольких номерах окружной газеты «На боевом посту». Бывший батальонный комиссар вспоминал:

    «Мы расположились на земле полукругом. Начав совещание, Жуков, как всегда строгий и подтянутый, встал и подошёл с указкой к карте. Сразу прекратились все хождения, стихли разговоры. В итоговом докладе о боевых действиях советско-монгольских войск он дал глубокий анализ плана августовской операции по разгрому японских агрессоров. Успех плана, подчеркнул он, во многом был обусловлен правильным решением, которое основывалось на детальном знании противника и тщательном изучении его обороны».

    А 7 ноября 1939 года в Улан-Баторе состоялся первый совместный парад советских и монгольских войск. Плечом к плечу по площади прошли советские солдаты и монгольские цирики – герои недавних боёв. Принимали парад маршал МНР Х. Чойбалсан и комкор Г.К. Жуков. Вечером того же дня правительство МНР устроило приём участников парада и участников боев на Халхин-Голе. Батальонному комиссару Ивану Смелову довелось быть и на параде и на приёме во Дворце правительства. Первым с речью выступил маршал Чойбалсан. Ответную речь держал Жуков. Он поблагодарил Чойбалсана за оказанный приём. Касаясь военных действий, Георгий Константинович сказал, что Советский Союз, его правительство верны своим союзническим обязательствам о взаимопомощи между СССР и МНР. «Мы считаем своей священной обязанностью, – подчеркнул в заключение Жуков, – и впредь бережно хранить и ещё больше укреплять дружбу и боевое братство наших народов и их вооружённых сил».

    По завершении важных действий на Халхин-Голе группа командиров и политработников приказом наркома обороны была направлена на учёбу в разные военные академии и на Высшие военные курсы усовершенствования. В состав этой группы был включён и батальонными комиссар И.Т. Смелов.

    «20 декабря 1939 я прибыл к Жукову подписать документы и попрощаться. Георгий Константинович был дома, играл на баяне. Делал он это с упоением. Подписав бумаги, командующий поинтересовался, как буду добираться до Улан-Удэ. Я ответил: «Автотранспортом – грузовая машина с багажом, а семья на легковой машине, которую вы мне дали». «А как с железнодорожным проездом?» – продолжал допытываться Жуков. «Скорым «Владивосток–Москва», – ответил я. Комкор усмехнулся: «Так там тебя и ждали». Подошёл к телефону и позвонил начальнику отдела военных сообщений, чтобы тот оформил мне бронь на отдельное купе владивостокского поезда. «Если опоздаешь, – предупредил Георгий Константинович, – звони. Повторим заказ». На прощание он пожелал мне успехов и, пожимая руку, просто сказал: «Будет нужда – приходи – помогу».

    В поезде, на пути в Москву, И.Т. Смелова настигли отзвуки халхингольских событий. Как-то, выйдя из купе в коридор, он услышал, как двое, судя по всему, дипломаты, оживлённо беседовали между собой. Немного зная немецкий язык, Иван Тимофеевич понял, что они горячо обсуждали разгром японских войск на Халхин-Голе. Гитлеровские дипломаты не скрывали своего недовольства действиями союзника.

    Георгий Константинович Жуков до конца своей жизни поддерживал тесную связь с Монголией, с её народом, живо интересовался жизнью и боевой учёбой воинов монгольской армии, трудовыми делами рабочих и аратов, от души радовался их успехам. А в Великую Отечественную, когда на фронт из далёкой Монголии приходили эшелоны с подарками для бойцов Красной Армии, он находил время для встреч с делегациями, сопровождавшими эти эшелоны. Надо сказать, что за годы войны Монголия отправила в СССР, кроме продовольствия, тёплых вещей, вооружения, сделанного на средства, собранные трудящимися республики, свыше 400 тысяч лошадей. Встречая их на фронтовых дорогах, маршал Жуков, конечно же, вспоминал Монголию, Халхин-Гол и лихих конников 6-й монгольской кавдивизии, которых водил в атаки на японцев их бесстрашный командир Герой МНР Дугерийн Нянтайсурэн и которые с гордостью называли себя монгольскими будённовцами. Особенно непревзойдёнными они были в разведке. Не раз бывало, когда у комкора Жукова возникала необходимость в захвате «языка», он обращался к монгольскому командованию, и наутро цирики тащили через линию фронта одного или сразу несколько «языков», добытых прямо-таки чудом в этой голой, насквозь просматриваемой степи.

    

Память сквозь годы

    Народ Монголии по сей день высоко чтит память Маршала Советского Союза. Любовь к легендарному полководцу здесь давняя и искренняя. В Улан-Баторе, на проспекте Маршала Жукова, там, где находится Дом-музей полководца, установлен памятник четырежды Герою Советского Союза и Герою МНР. Скульптор С. Доржпалам сумел создать запоминающийся образ полководца, Героя двух народов, внёсшего большой личный вклад в защиту независимости Монголии. Суровый лик маршала-стратега запечатлён в бронзе. Художник уловил главное в характере Жукова – непреклонную волю, трезвый ум и решительность. Таким он навсегда останется для потомков, для истории.

    О полководческом таланте Георгия Константиновича Жукова написано немало. В серии «ЖЗЛ», о нём издана книга. Много ценных сведений о «Суворове XX века» содержится в мемуарах советских полководцев и военачальников, в книге Константина Симонова «Глазами человека моего поколения». А вот высказывания зарубежных авторитетов.

    Известный американский публицист Гаррисон Г. Солсбери написал даже специальный труд «Великие битвы маршала Жукова». Книга эта, вышедшая в 1969 году, неоднократно переиздавалась. В ней, в частности, сказано: «Когда история завершит свой мучительный процесс оценки, когда отсеются зёрна истинных достижений от плевел известности, тогда над всеми остальными военачальниками засияет имя этого сурового, решительного человека, полководца в ведении войны массовыми армиями».

    Аналогичной точки зрения придерживается о Жукове и американский историк Мартин Кайден в книге «Тигры горят»: «Он нанёс немцам больше потерь, чем любой другой военачальник или группа их во Второй мировой войне. В каждой битве он командовал более чем миллионами людей. Он вводил в дело фантастическое количество танков. Немцы были более чем знакомы с именем и сокрушающим мастерством Жукова, ибо перед ними был великий гений».

    Используя опыт Халхин-Гола во многих известных операциях Великой Отечественной войны, он демонстрировал своё полководческое умение проникнуть в замыслы противника, противопоставить им своё, единственно верное для данной боевой обстановки, решение. Любовь к «Маршалу Победы» в народе, в Российской Армии живёт и будет жить вечно.

    А вот как вспоминал о встрече с Георгием Константиновичем Жуковым в поверженном Берлине полковник в отставке Владимир Александрович Евсеенков на страницах газеты ЗабВО «На боевом посту». «После того, как наш 170-й гвардейский Краснознамённый ордена Суворова стрелковый полк закончил бои в Берлине, он остановился в центре города, недалеко от рейхканцелярии Гитлера. Немного отдохнув, солдаты во главе с офицерами совершили экскурсии по городу. 3 мая 1945 года я с группой солдат прошёл по Унтер-ден-Линден. Мы побывали у Бранденбургских ворот, затем подошли к рейхстагу. Здесь было особенно много людей. И вдруг наш гвардии сержант, полный кавалер ордена Славы Николай Мороз воскликнул: «Друзья, смотрите, это же Жуков с генералами!» Мы поспешили к месту, где остановился Жуков. Но, увы, близко к нему пробраться не удалось: Маршал был окружён плотным кольцом солдат и офицеров. Но его слова мы слышали: «…Мы закончили самую тяжёлую в истории войну. И главную тяжесть в ней вынес наш народ, его солдат. И я говорю вам спасибо, боевые друзья, советские чудо-богатыри, за Победу».

    «Спасибо Вам, товарищ Маршал, за то, что Вы привели нас к этой Победе», – сказал кто-то из солдат. «Нет-нет, – возразил Жуков. – Это не мне надо говорить спасибо, а вам. Это вы не стали на колени перед фашистскими ордами. Да и стать не могли, не такая у вас закваска. О ваших подвигах наш народ будет помнить всегда. Гордо носите звание солдата-победителя!»

    Солдаты пожимали руку Жукову, задавали ему вопросы, делились мыслями, просили совета. Так, наверное, бывает, когда встречаешь человека с широкой душой и открытым сердцем, человека, добровольно взвалившего на свои плечи огромную ответственность за судьбу страны, за исход войны.

    К сожалению, иные современные злопыхатели яростно пытаются доказать, что «полуграмотный Жуков не был подготовлен к вождению миллионных армий», у него, видите ли, наблюдался «избыток твёрдого характера». Невдомёк им, что далеко не всегда высокообразованные люди, в том числе и в военном отношении, одерживали победы над своими менее подготовленными соперниками; что полководцем нужно родиться.

    Любовь к Маршалу Великой Победы, 120-летие со дня рождения которого отмечает страна, в народе, в Российской Армии живёт и будет жить всегда. Он навечно останется в памяти россиян как полководец из народа. Как Суворов ХХ века. И, конечно же, как Георгий Победоносец. В стихотворении под таким заголовком сын фронтовика, подполковник из Новосибирска Валентин Пушкарёв написал такие строки:

    Страна стонала в страшных муках

    Тут, как говорится, ни убавить, ни прибавить.

    Николай Бубнов, ветеран военной журналистики, лауреат медали фронтового корреспондента К.М. Симонова