Газета 'Земля'

Первой очнулась Дусина мама, прижатая досками и скамейкой к стенке. Возможности вырваться из этого ада у неё, к великому счастью, не было. Иначе сразу же улетела бы в поглотившую многих пассажиров реку.

Дуся пришла в себя уже в больнице. Первые её слова были: «Где моя мама?» «Рядом, в соседней палате. Сегодня ты её увидишь», – успокаивала медсестра. «Хочу увидеть маму сейчас! Пойду к ней». И Дуся попыталась встать, но головокружение помешало. После, очнувшись, она стала оглядывать комнату, всё вокруг и увидела вместо своей правой руки… перебинтованную культяшку. Попыталась шевельнуть ею и сообразила, что уже никогда у неё не будет ни руки, ни пальцев. Лицо её перекосилось, и она, издав какой-то гортанный возглас, страшно закричала: «Мама, мамочка! Что со мной?» Горькие слёзы потоком хлынули по бледному осунувшемуся личику. Медсестра Ия Павловна плакала вместе с Дусей. Но мудрая женщина сумела отвлечь девочку от тяжких дум – мама не могла оправиться после операции, кто лучше Дуси мог её поддержать?

У Евдокии Климентьевны были сломаны три ребра, одно из них повредило лёгкое. И главная травма – сердечная: она очень переживала за дочь. Кляня и благодаря судьбу, женщина с ужасом вспоминала, как всё было. Дусю ударом вжало в стену, а куртка воротником зацепилась за вешалку. Так девочка с раздробленной рукой висела, пока её не сняли уцелевшие пассажиры поезда…

Отец, с нетерпением ожидавший в Сковородино приезда жены и дочки, получил тревожное сообщение и немедленно выехал в Читу. И вот Никифор Петрович уже стоял перед плачущей женой, сам еле сдерживая слёзы. Видя его состояние, жена сказала: «Не переживай, у нас с дочкой дела пошли на поправку. Через недельку-другую будем дома. Но в Сковородино с Дусей не поедем. Нас об этом даже Господь предупреждает». «Пусть будет по-вашему», – согласился потрясённый случившимся Никифор Петрович и пошёл к дочке. Целуя её, всё говорил: «Дорогая моя, любимая девочка! Скоро ты поправишься, и мы поедем с тобой на рыбалку. А ещё за грибами. Пойдём на твой любимый стадион».

У Дуси от удара была сильно, как говорят в деревнях, «стряхнута» голова. Лечащий врач посоветовала найти какую-нибудь бабушку. «И чем быстрее, тем лучше». «У нас в соседях живёт тётя Фрося. Отлично правит головы», – вспомнила Ия Павловна, и через полчаса (врач настояла) привела женщину со смуглым, слегка тронутым морщинками лицом, похожую на цыганку. Та быстро замерила голову больной белой вязочкой, достала припасённый уголёк, черкнула, охнула поражённо... И, работая тёплыми энергичными пальцами, будто поплыла со лба к затылку и обратно. Наконец тётя Фрося сказала: «А сейчас полностью расслабься». Одну руку положила ладонью на затылочную кость, другою зажала лоб и легко дважды встряхнула голову. «Ну, думаю, на сегодня хватит. А теперь, моя хорошая, ляг, отдохни».

После процедуры Дуся проспала и обед, и полдник. А когда за час до ужина врач разрешила разбудить её, девочка села. К её удивлению, боль заметно утихла, не было головокружения. Назавтра тётя Фрося повторила процедуру. У Дуси наладился сон, вернулся аппетит, а самое главное – появилась огромная тяга к жизни. На её стороне была мама, за неё боролся весь больничный персонал, и ещё ей помогало доброе, чуткое отношение других больных.

Немного успокоившись за родных, отец поспешил на поезд: подходили к концу отпускные дни, надо было присмотреть за домом, пока выздоравливали его девочки.

Первой из больницы выписали Дусю. Ия Павловна посадила её на поезд, наказав проводнику высадить девочку на станции Могзон, где её должен был встретить отец. Никифору Петровичу оставалось два дня до выхода на работу. Он метался по дому, не находя места. В голове роились мысли о жене и дочке. Как смириться с тем, что произошло? Зажал голову руками, сел на стул и зарыдал. «Как Дуся это вынесет? Ведь это на всю оставшуюся жизнь. Скоро она начнёт переживать о том, что у неё никогда не будет собственной семьи, женского счастья…». Со слезами на глазах подошёл к иконе. «Прости, Божья Матерь, если в чём провинился. Накажи лучше меня, чем мою жену и ребёнка…». Твёрдо решил не расставаться больше с родными даже на время. А при встрече знакомые замечали в нём перемену: «Петрович, ты поседел!»

…Встречать Дусю на вокзал пришли многие товарищи отца во главе с начальником. Прибежала Танюшка, любимая подружка, вместе с мамой Зоей. Через месяц Дуся радовала своими успехами вернувшуюся из больницы мать. Левая рука научилась со временем не только писать, но и готовить еду, наводить порядок в доме и многому другому. Жизнь продолжалась!