Красный командир

Малоизвестные подробности Ингодинского восстания 1919 года

    В октябре 1919 г. со своим отрядом он выдвигается в верховье Ингоды и останавливается около с. Дешулан. Здесь он поджидает подхода с запада отряда Н. Каландарашвили, совместно с которым они должны были захватить плацдарм в этом районе и перерезать ж/д в районе д. Кука, чтобы не допустить оказания помощи Г. Семёновым А.В. Колчаку. Но всё пошло не по плану: подвела дисциплина. Средь белого дня в с. Доронинское въезжают вооружённые партизаны Писаренко и Силинский, которые арестовываются местной властью и под конвоем отправляются в г. Читу. По дороге их отбивают местные сторонники, и в селе возникает стихийный бунт. Аносов, реагируя на это событие, входит со своим отрядом в с. Дешулан, где расстреливают священника Р.И. Игнашева, затем заходит в п. Старые Ключи, где расправляются с горекинским 59-летним казаком И.И. Махнорыловым. Около п. Гореки вступают в вооружённые столкновения с казаками и уездной милицией.

    Красные партизаны с боями дошли до с. Татаурово, где были разбиты местными казаками и белыми войсками, подошедшими из Читы. Сам Аносов с остатками отряда скрылся в районе Акши, в отличие от местных мобилизованных крестьян, которым некуда было деваться.

    В энциклопедии «Гражданская война и военная интервенция в СССР» (1983), это выступление красных партизан, которое у нас в Забайкалье называется Ингодинским восстанием, упомянуто мимоходом: «В ноябре 1919 г. развёртывается партизанское движение в Зап. Забайкалье. 6 ноября было поднято восстание в с. Доронинское (150 км южнее Читы). Созданный партизанский отряд разбил белоказачью дружину и занял с. Татаурово (60 км юго-западнее Читы)». В энциклопедии названо много забайкальских красных партизанских командиров, П. Аносов не упоминается. В 20–30-х годах он занимает административные должности. Благополучно пережил годы репрессий. Ввиду угрозы нападения Японии в начале 40-х привлечён НКВД к созданию опорных партизанских баз. В 1943 г. скоропостижно скончался – при выходе из гостиницы «Даурия» прихватило сердце.

    А чем же занимался П. Аносов до 1907 г. – прежде, чем попал в Забайкалье на каторгу? Вот несколько документов, которые рассказывают о его бурной жизни. Надо иметь в виду, что человеческая память выборная, и человек вспоминает то, что считает нужным:

    «Читинскому тюремному инспектору ссыльно-поселенца Усть-Илинской волости Читинского уезда Петра Афанасьевича Аносова заявление. Служа на военной службе в 24-м пехотном Симбирском полку, я 8 мая 1905 г. был арестован и просидел до Манифеста 17 октября 1905 г., коим был освобождён и отправлен в свой полк. 21 ноября Симбирский полк забастовал и предъявил требования о созыве Учредительного собрания. 6 ноября 1905 г. полк сдался, выдав зачинщиков в числе пяти человек, и меня – как руководителя и организатора этой забастовки.

    Сидел я в Лотарингской(?) губернской тюрьме до августа 1906 г., а в первых числах августа вместе с товарищем по делу, вольноопределяющимся нашего полка Маркусом Роговским, по распоряжению Варшавского генерал-губернатора Скалона был переведён в Ю (Южный?) павильон Варшавской цитадели. 9 ноября 1906 г. я был осуждён Варшавским военно-окружным судом к ссылке на поселение с лишением всех прав в город Тару Тобольской губернии (сегодня это Омская область. – Прим. ред.). 14 февраля прибыл к месту приписки, а 15-го (!) бежал и работал как агитатор в попутных городах: Челябинске, Уфе.

    Прибыл в Москву на Пасхе 1907 г. 26 июня был арестован у Рязанского вокзала и предан Московскому военно-окружному суду по делу покушения на экспроприацию (ограбление. – Прим. ред.) кассы правления Московско-казанской ж.д. Но так как все обвинения были построены на показаниях провокатора, и на суде мы были оправданы и только судились за составление группы экспроприаторов, имевших в своём распоряжении бомбы, то 29–30 сентября я был осуждён на 10 лет каторжных работ с содержанием в разряде испытуемых четыре года. 13 ноября 1907 г. (уже! – Прим. ред.) я был осуждён за побег с поселения на 3 года каторжных работ.

    На основании вышеизложенного прошу вас, господин инспектор, проверить выставленные мной факты и применить политическую амнистию, как вполне мною заслуженную. Живя в Усть-Иле 2,5 года, я всё время работал среди крестьян и со дня объявления свободы был избран в Волостной комитет общественной безопасности, и мне было поручено организация самоуправления и ознакомление окружных селений с текущими событиями, что может подтвердить вся Усть-Илинская волость и комиссар волостного комитета общественной безопасности Пётр Иванович Перфильев, с которым я и поехал из Усть-Или для ознакомления вместе. П.А. Аносов. 18 апреля 1917 г.» (некоторая орфография первоисточника сохранена. – Прим. ред.)

    Следом отправляется другой документ – прошение в Читинский окружной суд из с. Телебенгуй Читинского уезда. Аносов пересказывает нам уже известное, признавшись между делом, что «старое правительство нас называло разбойниками», и просит об амнистии, поскольку от тюремной инспекции так и не получил ответа, а в областном комитете посоветовали обратиться за восстановлением прав в окружной суд «по пункту 5 указа Временного правительства от 6 марта 1917 г.».

    О том, что произошло в Москве в 1907 г., говорится и в приговоре. (Документ приводится в сокращении). «По Указу Его Императорского Величества 1907 г. сентября 13-го Московский Военно-Окружной суд под председательством военного судьи ген-майора Минина (…) признал виновными Миронова, Серикова, Конева, Самбурова и Аносова в том, что: а) в Москве в июне 1907 г. вступили в члены сообщества, составленного и организованного для разбойного нападения 26 июня сего года на кассу правления Московско-Казанской ж/д с целью похищения из неё денег, для чего был выработан план действий и распределение ролей между собой для осуществления задуманного разбоя;

    б) с целью успешного выполнения задуманного ими нападения на кассу правления Московско-Казанской ж/д по предварительному между собой соглашению приобрели и хранили металлические снаряды с целью бросить таковые в агентов полиции в случае их преследования».

    В обвинительном заключении, предоставленном полицией суду, говорилось, что в ночь на 26 июня 1907 г. полиция получила секретные сведения, что рано утром будет нападение на кассу правления Московско-Казанской ж/д, куда должны привезти 200 тысяч рублей. Полиция устроила засаду у правления, при попытке арестовать грабителей произошла перестрелка. В результате чего из девяти человек грабителей один был убит, один ранен, один убежал, остальные были арестованы. У Аносова был изъят маузер заряженный и обойма с 10 патронами. Воспользоваться им он не успел. У других, кроме оружия, была изъята бомба оболочная, осколки которой, по заключению эксперта, могли поразить человека на расстоянии 8–10 шагов.

    И вот финал этой истории. 13 октября 1917 г. (выходит, что ещё при Временном правительстве) Аносов из уголовного преступника стал политическим и амнистирован.

    Правда, есть ещё один документ, относящийся к периоду за несколько месяцев до Ингодинского восстания. «Срочно секретно. 11/2-1919 г. Нач-ку уголов.-розыскного отделения Чит. гор. милиции. Предлагаю вам произвести самый тщательный розыск бывшего председателя Акшинского уездного совета П.А. Аносова и о результатах розыска донести. Нач. милиции г. Читы подполковник/подпись»…

    

    Н.Я. Яшин, Н.Л. Яшина, по архивным материалам