Чтобы не расстраивать свадьбы! Родоведа Альбину Николаевну Кожину знают как специалиста родословных жителей из Алеура, Гаура, Утана и других сёл Забайкальского края… Разными путями её находят потомки первых поселенцев этих деревень, расселившиеся от Калининграда до Петропавловска-Камчатского. Один звонок Альбине Николаевне, и в ваших руках собственное генеалогическое древо, из которого можно узнать о своих прапрапрадедушках и бабушках, какими были их имена, а если повезёт, как сложилась их судьба.
А ведь на составление этих многочисленных веток самых разных семей у родоведа ушли годы. Тысячи документов были просмотрены в архивах – Читинском, Хабаровском. Был случай, когда Альбина Николаевна делала это даже под присмотром охраны.
– А почему? – Это был архив ФСБ. За моей спиной стояла женщина с оружием и следила, как бы я не заглянула, куда не следует. Мои поиски зашли в тупик: след ста семей терялся в годы репрессий. Вот мне и понадобились эти архивы. Меня не допустили бы к ним, но я была членом ПИРО – Приамурского историко-родоведческого общества, и с рекомендацией его руководителя мне разрешили посмотреть эти бумаги. Так были найдены сведения о 69 семьях. Все родовые ветки Альбина Николаевна начала строить от предков своего мужа – Кожина Александра Дмитриевича... Родоведение стало увлечением на всю жизнь. Это в папу, он тоже любил исследовать материалы по истории языков, составлял учебники русского и родного языка для мордовских школ. Первое древо, вернее, деревце моя собеседница составила в 1972 году. «В один прекрасный день, – вспоминает Альбина Николаевна в одной из своих книг, – к моей свекрови Ксении Павловне, жившей в селе Алеур, пришли очень взволнованные женщины. Они сообщили, что в их родне намечается свадьба. Но им кажется, что молодые – родня друг другу. Свекровь руками всплеснула: «Конечно, родня» и начала объяснять – как. Оказалось, что жених – троюродный брат отцу невесты. Ради здоровья будущих детей эта свадьба не состоялась. А когда гости ушли, я спросила у Ксении Павловны, кем нам, Кожиным, приходятся эти женщины. Она стала рассказывать, а я схематически чертила родственные связи. В итоге получилось маленькое деревце. Это была первая родословная, которую я составила». Оказалось, что в небольшом селе все так или иначе друг другу родня. Потом Альбина Николаевна, которая имела особый талант писать легко и доходчиво, начала записывать рассказы женщин о своих земляках, односельчанах на деревенских посиделках. Колесо прялок крутилось-вертелось, и за работой разговоры не кончались. Хохотали до колик в животе, когда вспоминали прозвища односельчан – меткие, не в бровь, а в глаз. Однажды на таких посиделках она записала 65 прозвищ алеурцев! У одних, например, было прозвище Комолые. А почему? Больно форма черепа была схожа с черепом комолой, т.е. безрогой коровы. Этот наследственный отличительный признак передавался из поколения в поколение, пока не разбавили род чужие гены. Неслучайно строго настрого соблюдалось правило для православных – не жениться на троюродных родственниках (в католической церкви разрешалось жениться и двоюродным). За годы увлечённой работы был собран материал на два тома «Истории села Алеур» и две книги «Родословных». Семья Кожиных переезжала с места на место, но папки с родословными не терялись никогда. С помощью детей, внуков и других заинтересованных людей были напечатаны книги с меткой «Самиздат», которые разошлись по свету. Все четыре книги есть и в администрации села Алеур, чьим почётным жителем является Альбина Николаевна. Каждый год она приезжает сюда на могилки родных и обязательно пополняет родословные новыми сведениями. Книги пользуются спросом, как-то, например, сюда нагрянули москвичи с фото и видеотехникой, хотели узнать свои корни. Исследования Альбины Николаевны им очень пригодились. За эти годы родовед узнала истории не одного десятка семей, ей удалось – самое большее – дойти до 13-го поколения Кожиных и Корякиных. Это два больших рода, от которых происходит её муж, которые обосновались в Забайкалье ещё в XVII веке, а может, и того раньше. Интересно, что самого раннего предка Кожиных – Афоньку Кожина 1629 года рождения – нашла не Альбина Николаевна, а её дочка благодаря оцифрованным материалам РГАДА – Российского государственного архива древних актов. «Это ли не чудо!» – восклицает исследователь родословных и вспоминает, что на одном из заседаний историков, родоведов одна женщина представила древо своей семьи, довольно большое, которое она составила, не выходя из дома, умело пользуясь архивными материалами в сети интернет. Альбина Николаевна – пенсионерка (в прошлом году отметила юбилей – 80 лет), сведения из интернета ей недоступны, она черпала всю информацию в архивах, пользуясь метрическими книгами и исповедными ведомостями церквей. Об информативности последнего источника ей рассказал другой известный исследователь Забайкалья Геннадий Жеребцов. К определённому празднику священник начинал исповедовать целые семьи, о чём составлялась запись – с именами родителей, детей, указанием возраста. Но в годы советской власти многие эти бумаги вместе с церквями были уничтожены. Документов новой Курлыченской Спасской церкви не оказалось за 47 лет (в период 1830–1922 гг.), Алеурской Николаевской – за 34 года (в период 1863–1922 гг.). А потом Читинский архив закрыл доступ к материалам XVII–XVIII веков, слишком много желающих стало. Получить сведения стало возможно только из рук архивных работников, которые сами искали требуемую информацию за определённую плату. «Это были лохматые книги на старославянском языке, тогда ещё писали чернилами, изготовленными на саже. Я их даже читать не могла, помогали историки Геннадий Жеребцов, Анатолий Халетский», – с восхищением вспоминает родовед Кожина свою работу с этими фолиантами. Больше 45 лет эта неуёмная женщина ведёт свои «раскопки», более 350 семей получили из её рук историю своих предков, даже заведена отдельная тетрадь, в которую записываются все обратившиеся. А поискам нет конца и края, как и удивлению – какие были люди, какие были времена! «Только Георгиевских кавалеров у нас 79. Настоящие герои! Это разве не чудо? Это простые крестьяне, не знали, как расписываться, палец ставили, а Отечеству служили по совести, не жалели себя», – говорит Альбина Николаевна. Не устаёт удивляться, как много раньше рожали детей, и как много их хоронили. Настоящим бедствием были тиф, вши. В городах для избавления от вшей специально строили жарочные камеры... Возможно, поиски родоведа Кожиной не завели бы её так далеко, но мама мужа, Ксения Павловна Кожина, хотела узнать, из какого села была её бабушка по матери – Анна Афанасьевна Вологдина. «Чтобы найти её предков, пришлось из метрических книг Курлыченской Спасской церкви выписывать Вологдиных, проживавших в Гауре, Курлыче, Адоме и перебравшихся из Адома в Чикичей. К тому времени, когда семья Анны Афанасьевны нашлась, были нарисованы десятки деревьев семей Вологдиных, и я стала вести их дальше, насколько это было возможным. Предков многих семей Вологдиных не удалось установить, так как десятки метрических книг Курлыченской церкви были уничтожены в смутные годы XX века», – пишет в своих воспоминаниях родовед и призывает всех Вологдиных продолжать поиски: «Вы не дадите заглохнуть благому делу и оставите память о себе потомкам». То же самое можно посоветовать и всем остальным! Родовед А.Н. Кожина: – В 1–2-м номере газеты «Земля» на стр. 8 и 17 напечатана статья «О старожилах села Кадая». Сообщаю вам, что эта Кадая находится в Калганском районе, а не в Чернышевском. Есть в Чернышевском районе Кадая, но Н.Г. Чернышевский находился в ссылке именно в Кадае Калганского района. Об этом знали не все. Когда станцию Пашенную переименовывали, жителям, собравшимся по этому поводу, один грамотный (по тем временам) товарищ сообщил, что в местной Кадае был в ссылке Н.Г. Чернышевский, и предложил назвать Пашенную Чернышевском в его честь. Так и сделали. Рассказал об этом в своих воспоминаниях Кондратьев Иван Михайлович (1902–1988), красный партизан, потомок первопоселенцев села Алеур (Чернышевский архив). Позднее на вокзале Чернышевска поставили памятник Н.Г. Чернышевскому.
Татьяна Михеева |
