Душа просила красоты 

    

Поплавок с косой до пят

    В народе таких людей называют упёртыми или поперечными, так как на всё и вся они имеют собственное мнение, а если уж им втемяшится в голову какая-либо идея, то её оттуда даже кувалдой не выбить. Живётся им сложно, порой трудно, но зато чисто и честно. В династии Смолиных все предки были работягами, в поте лица добывали себе на жизнь трудовую копейку. До настоящих дней Виктор Смолин помнит слова отца-фронтовика: «Любая работа должна приносить радость и себе, и людям. Какую бы ты, сынок, профессию не выбрал, мы противоречить не будем. Однако очень уж мне хочется видеть тебя с поплавком на груди». (Поплавками в те годы называли четырёхгранные значки, означающие высшее образование. – Авт.) После школы он уехал в Иркутск поступать в политехнический институт на электромеханический факультет. Не прошёл по конкурсу. В село было стыдно возвращаться, поэтому тормознулся в Чите. По первому попавшемуся на глаза объявлению устроился разнорабочим в «Зооветснаб», снял комнату у старушки на Большом Острове и, вместо того, чтобы предаться городским развлечениям, засел за учебники. Осенью поступил на вечернее отделение Читинского политеха. Получив зачётку и автоматическую отсрочку от службы в армии, впервые за последние три месяца поехал в Дульдургу, с отчётом к отцу. Тот повертел в руках зачётку, понюхал её и заявил: «Добрая книженция, поплавком пахнет». Но родители не догадывались, какие фортели может выкинуть их сынок. Во время первого трудового отпуска он вновь поехал в Иркутск и со второго захода, со второго курса Читинского вечернего политеха, стал студентом дневного отделения Иркутского политеха, который благополучно и окончил в 1973 году. Во время учёбы приходилось постоянно подрабатывать. Большим подспорьем в те годы стали студенческие строительные отряды. В эти летние месяцы вкалывали на стройках народного хозяйства, как говорится, до седьмого пота. Но и зарабатывали соответственно: хватало денег на то, чтобы приодеться, да и подкормиться тоже. После четвёртого курса и сезона в ССО, перед отъездом домой, заскочил в общагу собрать вещички, упаковать подарки. Тут-то и произошла случайная встреча с незнакомой девчонкой, приехавшей поступать в институт. Несколько минут общения, и разошлись в разные стороны два молодых человека. Но запала в душу эта симпатичная девчонка с косой до пят, что было редкостью в то время, да и в наше – тоже. В минуту откровенности поделился своими страданиями с другом-однокурсником, на что тот сразу же выдал «на гора» стихи явно не собственного сочинения: «Шёл и встретил девушку. Подумаешь, событие, но не могу забыть её. А она – забыла! Вот и всё событие, вот и всё, что было».

    В ту памятную осень он преднамеренно опаздывал в институт. Надо было помочь родителям в уборке урожая на огороде. Отец – фронтовик, пришёл с войны хотя и живым, но очень нездоровым: сказывались последствия семи контузий и ранений. Всё чаще и чаще стал прибаливать, поэтому все хлопоты по хозяйству легли на плечи матери, тоже не отличавшейся богатырским здоровьем. Несмотря на протесты родителей о том, что копать картошку в первой декаде сентября рановато, он начал заполнять подпол этим основным продуктом сельского стола. Урожай в ту осень оказался отменным, так что работать приходилось с раннего утра до позднего вечера. До завершения огородной эпопеи оставалось совсем немного, когда позвонил друг-однокурсник, который на летние каникулы остался в институте подрабатывать в качестве коменданта общежития. После обычных слов приветствия он вдруг сообщил: «А ты помнишь ту девушку с косой, о которой я тебе стихи цитировал? Так вот, я её с подругами уговорил поступать на наш факультет. И что ты думаешь? Она поступила! Будешь прохлаждаться на плэнере – уведут твою девчонку другие студенты». В ночь докопав картошку, он через два дня был уже в своей общаге. И надо же было такому случиться, что первой, кого он встретил в общаге, была она самая, девушка с косой до пят. С той судьбоносной встречи он не расстаётся со своей любимой Светланой. Так и несёт свою Светлану Викторовну, образно говоря, на руках уже без малого полвека, ни разу не обидев её грубым словом или недобрым взглядом. Она отвечает взаимностью, подарив ему двух сыновей.

    

Костерок длиною в зиму

    Один из ветеранов, мой хороший знакомый, как-то то ли в шутку, то ли всерьёз сказал на непонятном мне слэнге фразу, которая как нельзя лучше относится не только к нашему герою, но и ко всем его сверстникам: «Нонеча – не то, что давеча: стоит только зауросить, и ты без диплома». В переводе на общепонятный язык это означало только то, что после окончания института или техникума молодой специалист обязан был отработать по направлению три года и ни дня меньше. Строптивых, рискнувших устроиться самостоятельно, система наказывала строго, вплоть до лишения диплома. Привилегии были только у обладателей красного диплома: отличникам предоставляли право выбора места и предприятия, где бы они хотели трудиться. У Смолина таких привилегий не было, посему направление на работу в Орловский ГОК, что в Агинском районе, он воспринял как подарок судьбы: во-первых, этот ГОК считался перспективным предприятием, во-вторых – недалеко от дома. Второе обстоятельство в последний год его учёбы в институте имело для него большое значение: отец всё чаще и чаще стал прибаливать, поэтому всё домашнее хозяйство легло на плечи матери. Каждую субботу и воскресенье он выбирался домой, стараясь всячески помочь родным. Так продолжалось полгода. Все эти месяцы между ним и Светланой, оставшейся в Иркутске, шла оживлённая еженедельная переписка. Дело в том, что перед выпускным вечером в институте будущая тёща устроила Смолину смотрины, после чего категорически заявила: «Ты, касатик, езжай, куда тебе надо, а моя единственная дочь будет доучиваться в институте». Светлана, воспитанная на строгих семейных традициях, возразить матери не посмела. Вмешался его величество случай, который, как ни странно, помог им воссоединиться. Отец Виктора слёг окончательно. Врачи развели руками: «Фронтовые раны мы не в состоянии вылечить». Перед смертью отец горестно и обречённо посетовал: «Эх, жаль, сынок, что мне не удастся понянчить твоих детей». Казалось, на похороны собралась вся Дульдурга. Оглушённая свалившимся несчастьем, крепко занедужила мать. Надо было забирать её к себе, но куда? В общежитие? Или самому перебираться в отчий дом? Но директор Орловского ГОКа даже слушать не стал: «Ты, Смолин, просишь невозможного. Отпущу тебя, другие за тобой потянутся. С кем мне работать? С уборщицей бабой Маней? Потерпи немножко: весной сдадим новый благоустроенный дом, получишь квартиру и забирай тогда мать к себе, если ты такой чадопослушный». Такая перспектива его не устраивала. В очередной приезд на малую Родину он, по совету друзей отца, встретился с первым секретарём Дульдургинского райкома партии Батомунко Жамсарановым. Выслушав его взволнованный монолог, мудрый и весьма авторитетный руководитель района, обнадёжил: «Через неделю пленум обкома партии, на котором встречусь с директором ГОКа и постараюсь убедить его, чтобы он отпустил тебя. В любых правилах есть исключения. Думаю, это как раз тот случай». Слово своё сдержал. Директор ГОКа, подписывая «вольную», не скрывал своего раздражения: «У тебя, оказывается, такие мощные покровители, что я просто не мог им отказать».

    С устройством на работу в Дульдурге никаких проблем не возникло. Осенью семьдесят третьего года здесь был организован участок районных электросетей «Читаэнерго», а должность мастера никем не была занята, как будто ждала его. Но то, с чем ему пришлось столкнуться на первых порах, даже в страшных снах не могло присниться. На окраине райцентра стоял бросовый сарай, продуваемый насквозь, в котором даже печки не было. Именно в этом помещении и расположились контора, склад, гараж, бытовка пяти электромонтёров во главе с молодым мастером Смолиным. Каждое утро начиналось с прогрева двигателя списанного лесовоза и разведения костра, огонь в котором поддерживали весь световой день. И каждый день, несмотря на холод, ветер и пургу, они разъезжались по хозяйствам района, где случались поломки в электроснабжении. Были и лёгкие обморожения, и простудные заболевания, но молодые ребята не скулили, не увольнялись, терпели все невзгоды от своей профессии молча и терпеливо. Прекрасно понимая, что при таких бытовых условиях к следующей зиме Смолин может остаться в гордом одиночестве, он придумал нестандартный ход. Присмотрев в одном из колхозов бросовый бревенчатый дом, заключил с руководителем хозяйства бартерную сделку. Тот бесплатно отдаёт ему дом, а ребята бесплатно сделают электричество в новой МТС. Сами, вручную, выкопали котлован, сами сделали фундамент и сами, по субботам и воскресеньям, стали возводить себе тёплое помещение. Когда слухи о небывалом энтузиазме дульдургинских электромонтажников дошли до директора «Читаэнерго» Ивана Филимоновича Филонича, он лично изъявил желание посмотреть на этих ребят. А когда увидел и услышал, что на сооружение не потрачено ни рубля государственных средств, то по очереди обнял всех и сказал: «Вот таким, как вы, хочется помогать и поощрять». И выделил денежки и на печь, и на крышу, и на забор, и на гараж, и другие сооружения, которые сегодня украшают этот необычный микрорайон на окраине Дульдурги. Тогда же Смолин и его ребята получили первую премию в размере должностного оклада, что было чертовски приятно. Чёрная полоса в его жизни, судя по всему, уходила безвозвратно в прошлое. Мама, благодаря вниманию и хлопотам сына, выздоровела, а тут и семейная жизнь неожиданно и приятно приняла очертания счастья. Он ждал на летние каникулы свою иркутянку, но когда встретил её на читинском вокзале, то первое, что сказала ему Светлана, были слова о том, что она приехала… насовсем. Он опешил и спросил, как к этому отнеслись её строгие родители.

    – Знаешь, Смолин, те времена, когда родители подбирали жениха своей дочери, давным-давно канули в Лету. Я выбрала тебя, и никто в этом деле не указ. А может, у тебя другая появилась?

    Он сгрёб её в охапку и вместе с чемоданом понёс на руках к машине.

    

Теремки из детских сказок

    Смолин по складу своего характера относится к редкому типу руководителей, которые умеют не только слушать, не только прислушиваться к мнению старших товарищей, но и делать свои выводы. На всю жизнь запомнились ему слова председателя Дульдургинского райисполкома Насака Дамдинова после того, как он осмотрел первые строения на территории, где разместился участок районных электросетей ОАО «Читаэнерго». Надо сказать, что первый дом-контору они украсили резными наличниками, деревянными вставками, раскрашенными всеми цветами радуги. Обычное деревянное строение радовало глаз своим многоцветьем и оригинальным оформлением, где проявилось творчество всех работников небольшого вначале коллектива. В те годы в связи с расширением сферы деятельности буквально за год число работников начало стремительно увеличиваться. Для возведения объектов производственного и социально-бытового назначения, говоря канцелярским языком, стали поступать немалые суммы денег. В связи с этим председатель и приехал на окраину, где начал расти новый микрорайон. Тогда-то он и сказал те слова, которые стали для Смолина программой действия на многие годы вперёд:

    – Рождаемся среди навоза, с ним живём и с ним же уходим в мир иной. А душа просит красоты! Если ты сможешь возвести здесь, на этом пустыре, красивый, как у проклятых капиталистов, городок, то мы тебе при жизни памятник поставим. Знаю, непросто это сделать, но если ты захочешь, то справишься. Дерзай, Смолин, у тебя есть для этого и характер, и возможности.

    Не сразу и не вдруг стали появляться на голом месте столовая-теремок, детсад в сказочном оформлении, пекарня, кулинарный и колбасный цеха, жилые дома – все расписанные, как с рекламной картинки на тему «Так будут жить наши люди при коммунизме». Сколько нервов, времени и сил было потрачено на еженедельные схватки с проектировщиками и архитекторами из института «Читагражданпроект», об этом история умалчивает. Приходилось иногда прибегать к помощи районных руководителей, чтобы сломать предубеждения контролирующих органов из областного центра. Чего стоит, например, эпопея с асфальтобетонными дорожками. Как-то в прессе он вычитал, что знаменитый академик Лаврентьев, первый руководитель Новосибирского академгородка, категорически запретил строителям укладывать искусственное покрытие на дороги между первыми объектами как научного назначения, так и объектами соцкультбыта, то есть столовой, поликлиникой, магазинами и т.д. Разразился скандал: без благоустройства, по существующим нормативам, объекты не могут быть приняты в эксплуатацию. И всё же академик добился своего: дорожки были заасфальтированы только после того, как молодые учёные натоптали тропинки для оптимального сообщения по маршруту «работа – дом –магазин» и т.д. Эти тропинки и были забетонированы, став цивильными дорожками. По такому же пути пошёл и Смолин. Можно представить, сколько препонов ему пришлось преодолеть! Но если с объектами соцкультбыта вопросы всё же решались в его пользу, то организация подсобного хозяйства, как и возведение пекарни и колбасного цеха, у руководителей «Читаэнерго» вызывали и недоумение, и даже раздражение: что это, тебе, Смолин, больше всех надо? Обычно он своим оппонентам говорил так: «Как-то я с женой побывал в Германии. Зашёл в обычный маркет и насчитал там 300 (!) сортов колбасы. Наш гид рассказал, что это не предел, и немцы требуют расширения ассортимента колбасных изделий. У нас не требуют, у нас задача скромнее: наши люди должны приходить на работу сытыми. А перед праздниками не бегать по магазинам, а прийти в столовую и получить набор продуктов».

    Всё, что задумал Смолин, он постепенно претворял в реалии дня. Сказочный городок из теремков рос не по дням, а по часам. Везде клумбы с цветами, резные скульптуры, яркие раскраски бросались в глаза, поражали воображение как местных жителей, так и многочисленных гостей.

    – Вы можете себе представить, что как-то в течение месяца наше предприятие посетило 5 разных комиссий с проверкой, - рассказывал он мне при первой встрече. – Все искали источник внебюджетных поступлений. Всем говорил, что типографией, где печатаю деньги, я ещё не обзавёлся. Особенно их раздражала тепличная оранжерея, где круглый год мы выращивали тюльпаны.

    Дополнительный источник финансирования появился после того, как правительство разрешило руководителям предприятий самостоятельно распоряжаться средствами от получаемой прибыли. Об этом Смолин в интервью областной партийной газете говорил так: «Мы крепко уплотнили рабочий день. Планируем ещё больше его уплотнить. В нашей столовой, например, ни одного штатного работника нет. Все поварихи – из конторы и бухгалтерии. Готовят – пальчик оближешь». Неизвестно, до каких вершин добрался бы неугомонный директор Юго-Западного предприятия электрических сетей РЭУ «Читаэнерго», если бы однажды в его кабинете не раздался звонок первого секретаря райкома партии. Сообщение не предвещало ничего хорошего.

    – Завтра в семь утра вас ждёт первый секретарь обкома партии Михаил Иванович Матафонов.

    – По какому вопросу? В чём провинился? – спросил Смолин.

    – Он мне не докладывал. Смотри, не опаздывай, - сказал, как отрезал, глава района.

    С руководителем области, коим по должности являлся первый секретарь обкома КПСС М.И. Матафонов, ему приходилось раньше общаться на разного рода совещаниях. Однажды, после областного смотра-конкурса на лучшее благоустройство сёл, итоги которого подводили в селе Узон (Смолин тогда не поленился, насчитал на окраине села 121 автомобиль «Волга» - Авт.), первые руководители области завернули к нему в хозяйство. Ходили, удивлялись, перед отъездом поблагодарили. На этом, пожалуй, его контакты с большим начальством и ограничились. А тут с утра, на личную аудиенцию! Было от чего разволноваться и призадуматься. Выехав затемно, с утра пораньше, ровно в семь он зашёл в самый «высокий» кабинет области.

    – Здравствуйте, Михаил Иванович! Смолин из Дульдурги по вашему приглашению прибыл.

    Всё, что произошло дальше, напоминало хороший сон с элементами чуда, когда по «щучьему велению, моему хотению» иди-ка ты Смолин в большие руководители.

    

Дивное диво – начальник с метлой

    Заметив его растерянность и скованность, Матафонов улыбнулся, вышел из-за стола и усадил в кресло. Сам сел напротив и попросил у секретарши чая. (Смолин про себя отметил, что с дисциплиной в обкоме всё в порядке, если в семь утра секретарша и помощник уже на рабочем месте. – Авт.) Почувствовав доброе расположение к себе, Смолин растерялся ещё больше. Но Матафонов не стал долго томить его, кратко и чётко сообщив: «Мы тут посоветовались и решили рекомендовать вас на должность председателя Дульдургинского райисполкома. Сделай Дульдургу такой же красивой, как свой микрорайон энергетиков, и будет тебе наше партийное спасибо». Не спрашивая, согласен он или нет, считая вопрос решённым, снял трубку и позвонил председателю облисполкома Г.П. Попову.

    – Сейчас у тебя будет Смолин, так ты его, Геннадий Петрович, долго не задерживай. У них сегодня в пятнадцать часов районная сессия, на которой его будут утверждать. Направь кого-либо из своих замов на представление нового предрика.

    Тот длинный день закончился довольно поздно. После сессии кормил ужином читинских гостей, выслушивал поздравления и пожелания. Когда ближе к полуночи обессиленный буквально рухнул дома в кресло, любимая жена только и успела сказать: «Я всё знаю. Не знаю только, радоваться или плакать надо».

    Первый рабочий день 21 декабря 1985 года многие сегодняшние ветераны, а тогда просто чиновники всех рангов, вспоминают до сих пор с лёгкой иронией. Уж очень нестандартно повёл себя новый председатель райисполкома. Все ждали тронную речь, но её не было. А было краткое сообщение, что планёрки будут теперь в конце недели, да и то не для всех, а для «виновников торжества», что же касается пятницы, то во второй половине дня он ждёт всех сотрудников в рабочей одежде на крыльце райисполкома. На вопрос «зачем», ответил: «Будем наводить чистоту в районном центре». Чиновники решили, что новое начальство соизволило пошутить, но каково же было их изумление, когда в первую же пятницу они увидели после обеда Виктора Ивановича с метлой в руках. Быстро переоделись и присоединились к нему. Вскоре инициативу предрика поддержали все бюджетники. Позднее всех стали выходить на пятничные субботники работники правоохранительных органов. Через три месяца в районном центре нельзя было даже днём с огнём найти окурка. Всё правильно: чисто там, где не только регулярно убирают, но и вообще не мусорят.

    Но всё это присказка, сказка была впереди. Разгребая завалы экономических проблем, он обратил внимание, что в карьере на окраине посёлка, где брали щебень, возле одного погрузчика выстраивалась очередь из десяти и более «Камазов» с прицепами. Простаивали часами, совершая по одному-два рейса за день. Когда он проверил путёвки в автобазе, то все они, якобы, делали по 10-12 рейсов. Налицо были приписки. И тогда Смолин создал диспетчерскую в райисполкоме, которая быстро навела порядок с использованием техники в районе, загружая её на «полную катушку». Предметом особой гордости Смолина и его команды стала реставрация стадиона и прилегающего к нему парка. Всё это было, но в таком состоянии, что на место культурного отдыха явно не тянуло. Вначале он инициировал проведение здесь ряда субботников, затем на сессии районного совета ему удалось «пробить» финансирование на благоустройство именно этих культовых мест. И было торжественное открытие, и спортивный праздник, и удивленные лица односельчан, когда вечером того дня в ажурных светильниках вспыхнули одновременно 560 лампочек.

    Но недолго вся эта красота радовала глаз. На другое утро ему доложили, что большинство светильников дерзко и нагло разбиты, клумбы перевёрнуты, часть скамеек разрушены. Он не стал напрягать милиционеров для поисков злоумышленников, он попросил начальника РОВД собрать в одном месте всех трудных подростков райцентра. Таковых набралось более пятидесяти мальчишек. Речь его была краткой.

    – Я хочу знать, что нужно для того, чтобы вы занялись общественно-полезным делом?

    Мелкие хулиганы сразу же попросили выделить им место под спортзал, можно и в подвале благоустроенного дома, помочь с оборудованием, чтобы они могли «качать» свои мускулы. Были и другие вопросы, которые он записал в блокнот. В конце встречи сказал: «Всё это будет сделано в самые короткие сроки. Но, как говорил один умный человек, дорога должна быть с двухсторонним движением. Я попрошу всех вас и каждого стать на охрану нашего парка и стадиона: лампочек не бить, клумбы не разрушать, чистоту и порядок соблюдать». Соглашение было заключено. С того вечера ни одной лампочки в райцентре не было разбито!

    О его нестандартных методах руководства можно долго рассказывать и долго удивляться. Когда встал вопрос о возведении новой районной больницы и один высокопоставленный чиновник из облисполкома даже пообещал помочь с финансированием, то он же и посетовал, что к решению этого вопроса, видимо, можно приступить минимум через год. Дело в том, что по генеральному плану застройки на месте будущей ЦРБ располагалась новая деревянная поликлиника. Надо было её перенести на другое место. Кроме того, тот же чиновник посетовал, что на рытьё фундамента уйдёт полгода, не меньше. Когда через месяц тот же чиновник, по просьбе Смолина, приехал в Дульдургу, он не поверил своим глазам. Поликлиника «переехала» по соседству, а земляные работы под фундамент больницы были готовы в полном объёме. Как это ему удалось сделать? Ответ прост, как коромысло в домашнем обиходе. Всё новое, считал он, это хорошо забытое старое. Помните, как на Руси в старое доброе время возводили дома молодожёнам и погорельцам? В один из выходных дней собиралось всё село и организовывали «помочь», то есть субботник или воскресник. Виктор Иванович, по согласованию с райкомом партии, очередную сессию райсовета объявил трудовой, пригласив всех депутатов и сотрудников аппарата прибыть в рабочей спецовке к поликлинике. Договорился с военными, взял напрокат две полевых кухни и обеспечил обед для энтузиастов. За день поликлинику разобрали, перенесли-перевезли на другое место. А ещё через день приехал в школу и попросил директора собрать старшеклассников в актовом зале. Он обратился к ним с просьбой помочь вырыть котлован под будущие корпуса больницы. Ребятишки его обращение приняли на «ура», но он охладил их пыл: «Работать надо после занятий, не во время их». Зароптали учителя, мол, дети будут уставать и на следующий день начнут на занятиях «клевать носом».

    – А где вы здесь детей видите? Они же не изнеженные горожане, они же с детства к труду приучены, – парировал Смолин и добавил – Вам, уважаемые педагоги, тоже не мешало бы поучаствовать в этом благородном деле. Не для чужого дяди стараемся, для себя делаем.

    Выполняя наказы и пожелания сельчан, он перестроил работу потребительской кооперации. Свою личную продукцию можно было сдавать, что называется, не отходя от кассы: заготовители сами стали объезжать все подворья. Когда встал вопрос о том, что мясо некуда реализовывать, по инициативе Смолина на окраине Акши был возведён современный мясокомбинат.

    Его неуёмность и «неистовый трудоголизм», как сказал его друг, были оценены, как говорилось раньше, «партией и правительством». Он награждён орденами «Дружбы народов» и «Орден Почёта», стал почётным гражданином АБАО, удостоен многих ведомственных и областных знаков и медалей. Но одной наградой он дорожит больше всех. Вот что писала по этому поводу районная газета:

    «Впервые за время с начала возрождения православия в Забайкалье наградой церковного органа отмечены заслуги светского человека. Этот уникальный факт я попросил прокомментировать его преосвященство, епископа Читинского и Забайкальского Иннокентия.

    – Действительно, награждение директора акционерного общества «Юго-Западные сети» Виктора Ивановича Смолина орденом Святого благоверного князя Даниила Московского третьей степени стало первым случаем поощрения мирянина церковью за последние годы. Между тем для духовной и общественной жизни России такого рода практика – дело хотя и приятное, но уже привычное. Стоит подчеркнуть, что для представления к таким наградам нужны неоспоримые заслуги. Например, орденом Святого Даниила отмечается весомый вклад в храмовое строительство и восстановление церквей. А Виктор Иванович оказал большую личную помощь в деле возведения православного Свято-Воскресенского храма в Дульдурге.

    К этим словам остается добавить, что представил к ордену нашего земляка святейший патриарх Московский и всея Руси Алексей II, а вручил награду от его имени епископ Иннокентий. Сейчас в Дульдургинском храме идут службы. А его преосвященство в ближайшее время посетит его для полного освящения».

    

    * * *

    Прошли годы. За это время он мог сделать блестящую карьеру, но он сам отказался от неё. С должности председателя райисполкома «пересел» в кресло заместителя генерального директора ОАО «Читаэнерго». Не выдержал и года городской жизни, запросился на малую Родину. Глава администрации АБАО Б.Б. Жамсуев пригласил его своим заместителем по промышленности, транспорту, связи и энергетике. На этот раз его хватило на два года, после чего его отпустили в родную Дульдургу. Последние десять лет, перед выходом на пенсию, он был начальником межрайонного отделения ОАО «Читаэнергосбыт». Но разве может такой человек спокойно отдыхать? Конечно, нет! Земляки избрали его председателем Общественной палаты Дульдургинского района, а заслуженные ветераны – председателем Совета старейшин. Нет смысла перечислять добрые дела этих уважаемых общественных организаций. Их, поверьте, немало. Но главным из них является «война», которую они объявили хозяевам Урейского угольного разреза, расположенного в соседнем, Акшинском районе. Мало того, что они своими многотонными самосвалами разбили дороги до Дульдурги, но они превратили в лохмотья гордость всего округа – асфальтированную трассу до Агинского. «Бои с переменным успехом» привели пока к тому, что угольщики выделили более десяти миллионов на ремонт дороги, что не решает проблемы. (Чтобы не раздражать общественность, уголь в Могойтуй стали возить по ночам – Авт.). Зная характер Виктора Ивановича Смолина, можно с уверенностью сказать: пока проблема с угледобытчиками не будет решена кардинальным образом, он не успокоится.

    Дай Бог Вам здоровья, неугомонный и дорогой мой человек!

    

    Владимир Кибирев, публицист