 Приключения «дьяволят» на диком «Исте». Часть 2 Продолжаем рассказ о рождении фильма-легенды отечественного кинематографа – картины Ивана Перестиани «Красные дьяволята».
Красный, который чёрный, потому что нет жёлтого
После того, как во второй половине января 1922 года Перестиани нашёл в цирке Тбилиси молодых актёров на первые две главных роли – акробата и клоуна Пашу Есиковского и эквилибристку Соню Жозеффи (настоящая фамилия Липкина), он столкнулся с неразрешимой проблемой: кого пригласить на роль юного красноармейца, китайца Ю-ю. Режиссёр хотел, чтобы роль китайца исполнялась именно китайцем. Увы, несмотря на все старания киношников найти хотя бы одного представителя Поднебесной во всём Закавказье не удалось. Ситуацию спас «дьяволёнок» Есиковский – однажды придя на киностудию, Перестиани увидел... негра. «Иван Николаевич, – обратился рядом стоящий «Мишка Следопыт», – а может, нам вместо жёлтого дьяволёнка сделать чёрного? Вот смотрите – это наш цирковой боксёр Том...» Опешив на мгновение, Перестиани тут же загорелся необычной идеей. Он уже видел выступления Кадора Бен-Салима (цирковой псевдоним Том Джексон). Молодой силач выглядел очень эффектно: мускулистый, гибкий, ловкий и... улыбчивый. Однако самое интересное то, что судьба его была схожа с литературно-сценарным прототипом. До того, как попасть в Россию в 1916 году в составе цирковой труппы арабских прыгунов, пятнадцатилетний Кадор у себя на родине в Марокко успел поработать грузчиком, моряком и уличным акробатом. Во время Октябрьской революции хозяин труппы удрал за границу. Брошенные акробаты разбрелись кто куда. Бен-Салима выручил один из русских коллег-циркачей – он научил «арапчонка» несложному номеру: парня привязывал кто-то из публики многочисленными верёвками к стулу, а он затем умудрялся избавляться от пут за секунды. А ещё Кадор научился танцевать сверхмодное тогда аргентинское танго. «Нечистая!»
Проездив пару лет гастролями по городам Средней Азии, парень однажды явился в цирк в военном обмундировании и заявил: «Хватит с меня танцев! Ухожу на фронт, там большевики за свободу бьются, для всех угнетённых и для негров…» И ушёл. После одного из кровопролитных боёв с белоказаками его рота была вынуждена отступить. Кадор отстал, подвернул ногу и, видя, что от неприятеля не уйти, упал возле разбитого орудия и притворился мёртвым. Он услышал, как возле него остановились казаки. «Гляди-ка, энтот, верно, давно лежит тут. Видал, как почернел!» – сказал один. «Загнил уже, точно!» – буркнул второй. Кадор не понял, что казаки говорят о нём, и приподнялся, чтобы посмотреть на загадочного мертвеца. А белые, увидев, что «чёрный труп» зашевелился, а потом и приподнялся на локте, будто собирался встать на ноги, дико завопили: «Нечистая!» и бросились прочь. Кадор, не понимая, что происходит, заковылял им вслед. В этот момент белые оглянулись и обомлели от ужаса: «чёрный труп» двигался за ними! Казаки припустили во весь опор. В штабе доложили, что видели на поле боя воскресшего покойничка. Командующий оказался человеком несуеверным и приказал разыскать представителя «нечистой силы». А тот, оказалось, свободно говорит по-французски и по-английски, весьма умён и хитёр. Было решено оставить его при штабе порученцем и разведчиком. Но через несколько дней красные перешли в наступление, и Кадор, воспользовавшись моментом, стянул важные документы и умчался на лошади к своим... После войны Бен-Салим вновь устроился в цирк боксёром. Остальное мы знаем. С кассой, но без страховки
В феврале съёмочная группа, наконец, получила финансирование. «Продюсер» – Закавказский крайком комсомола всё же смог добиться для фильма государственной ссуды. Помогли и военные. Командующий округом, проникшись идеей необычного героического фильма, щедро подкинул киношникам обмундирование, лошадей, оружие, мундиры немецких и австрийских офицеров и даже выделил для массовки кавалеристов. Первый съёмочный день – сцена нападения махновцев на посёлок Мишки и Дуняши состоялся 27 февраля 1923 года. В конце марта киношники перебазировалась в Батуми. Здесь снимали многочисленные приключения дьяволят: нападение на возвращающегося с базара жадного спекулянта, жестокие рукопашные бои с превосходящими силами махновцев, дерзкое разоружение целого отряда «бледнолицых собак» (белобандитов). Самые трудные съёмки начались летом, в Крыму, где бесстрашной троице пришлось прыгать по вагонам мчащегося поезда. Никаких дублёров-каскадёров не было, как и привычной ныне всякому актёру страховки – подвесок с тросами, которые затем «закрашиваются» при помощи компьютера. Всё приходилось делать на свой страх и риск. Впрочем, троица молодых циркачей привыкла и любила рисковать. Не обходилось и без травм. Овод над пропастью
По сюжету Оводу-Дуняше требовалось перебираться через глубокий овраг (почти пропасть) на вытянутых руках по тонкой проволоке. Защитными перчатками пользоваться было нельзя – они сразу бросались в глаза. Соне пришлось выполнять трюк голыми руками. После первого же дубля девушка так порезала себе ладони, что врачи запретили ей сниматься на неделю. Перестиани жалел Соню, но требовались ещё два обязательных дубля. Самоотверженная Соня ещё дважды перебралась по проволоке над пропастью и дважды, ради съёмок картины, серьёзно ранила себе руки. Изнеженные дублёрами и страховками кинозвёзды XXI века на такое просто не способны! Три часа – это много
После работы в Батуми и Крыму киногруппа вернулась на киностудию Тбилиси, где были проведены съёмки в декорациях павильонов. Последний съёмочный день состоялся 24 августа. Монтируя отснятый материал, Перестиани понял, что фильм для проката получается, несмотря на динамику, слишком длинным – более трёх часов! С болью в душе режиссёр взялся за ножницы... Окончательный вариант картины составил 2 часа 10 минут. «Красно-дьявольский» бум
Дата премьеры «Красных дьяволят», вестерна по-советски, сегодня точно неизвестна, поскольку организованной сети кинопроката в то время просто не существовало. Однако осенью 1923 года в молодом СССР начался подлинный «красно-дьявольский» бум. Картина Перестиани собрала такое количество зрителей, что не снилось ни Голливуду, ни европейским кинокомпаниям. Зрители от мала до велика пересматривали «Красных дьяволят» десятки раз! Сеансы порой едва не срывались – сюжет настолько захватывал, что публика во время просмотра ревела от восторга, вскакивала с мест и отчаянно жестикулировала. Официальная критика пресса восприняли «первую революционно-приключенческую фильму» с не меньшим восторгом, чем зрительская аудитория. Как сейчас бы сказали, фанатами ленты Перестиани стали все высокопоставленные руководители СССР, включая «Великого Вождя краснокожих воинов», самого товарища Ленина! Письмо махновца
Находились и те, кто восторга не разделял. Так, на имя режиссёра из Владикавказа пришло письмо с таким содержанием: «Над кем вы смеётесь? Как вы показали Махно? Стыдно глядеть! И обидно так, что я говорю вам: если вы – человек не партийный, опомнитесь! А ежели партийный (Перестиани так и не вступил в ряды большевистской партии. – Прим. авт.), так будьте вы трижды прокляты! Махновец». Сиквелы и «неуловимые»
Как это нередко бывает, успех решили повторить. У «Красных дьяволят» появились, выражаясь современным киноязыком, сиквелы – фильмы-продолжения: «Савур-Могила», «Преступление княжны Ширванской», «Наказание княжны Ширванской», «Иллан-Дили» («Змеиное жало»). Все четыре сиквела Перестиани с теми же главными актёрами снял за один 1926 год, но они оказались слабыми подобиями первой картины и вскоре были забыты публикой, предпочитающей пересматривать любимый фильм-оригинал. В 1943 году, к радости всех фанатов, картина обрела звук и была выпущена повторно на экраны СССР. Герои фильма Ивана Перестиани и книги Павла Бляхина возродились для новых поколений советских зрителей спустя 44 года в трилогии Эдмонда Кеосаяна «Неуловимые мстители» (1967–1971), но троица юных благородных «ковбоев», борцов за мир и справедливость была всё же первой, как и сам вестерн «Красные дьяволята» – блистательная легенда отечественного кино. Сергей БАЛАХНИН |
