«Уважаемая редакция. Надеюсь, что моё стихотворение вызовет участие и жалость к брошенным животным. С уважением, Любовь Платоновна Панасюк, село Акша».
Кошачий бог Я кот бездомный, бродячий кот. Меня к обеду никто не ждёт. Я так несчастен и одинок: Давно не ел я и весь промок.
Лишь в детстве раннем я счастлив был, С любимой мамой в коробке жил. Нас было трое. Мы подросли. Меня забрали и унесли.
Я был красивый и озорной. Любил ребёнок играть со мной. Разбили вазу. Как быть теперь? Мальчишку – в угол. Меня – за дверь.
Хозяин злобный пинка мне дал. Я испугался и убежал. Я жил в подвале, ловил мышей. Подвал закрыли, котов – взашей.
Я мёрз и плакал, я голодал. Людей прохожих я умолял: Смотрите, люди! Ведь я – живой! Возьмите, люди, меня домой!
Но равнодушно все мимо шли… Продукты в сумках домой несли. Кто пожалеет – сосиску даст. Без них давно бы я мог пропасть…
Мне зиму эту не пережить! Хочу домашним, любимым быть. Верни мне детство, кошачий бог И мамин тёплый, мурчащий бок.
В холодном парке я замерзал, Вдруг добрый голос меня позвал: «Бездомный котик, иди сюда! Кота хотел я иметь всегда.
Как ты, один я, бездомен я. С тобой мы будем – одна семья. Друг друга будем мы согревать, О тёплом лете вдвоем мечтать.
С тобой согласен делить еду. В деревне брошенный дом найду. Там – печка, мебель и есть кровать. Вдвоём нам будет теплее спать».
Теперь мы с дедом живём вдвоём. У нас есть печка и тёплый дом. Посадим летом с ним огород. Теперь я толстый, домашний кот!
Мне дед поведал про жизнь свою, Я деду песни всю ночь пою. Я с дедом больше не одинок. Его послал мне кошачий бог.
А.А. Сенотрусов, с. Елизаветино
Забайкалец Ах, как тяжко быть гураном: все в сомненье постоянно. Не якут я, не казах, не узбек и не бурят. Глазки карие и узки, Словно щёлочки горят!
Маме Анастасии Захаровне Дорогая наша мама Не молодушка уж – дама. Всем нам очень дорога – заявляем прямо! Мы на Севере живём, Водку северную пьём, Редко с Зоей письма пишем И не хвалимся житьём. Приезжаем тоже редко К милой маме в отчий дом. Прости, родная, непутёвых… Желаю в старости седой В душе остаться молодой. А взгрустнётся, станет худо – Ты уж песенку запой. | 