«… И из Эльбы коней напоили»

Там, далеко от родной земли, родились слова этой песни:

    Мы фашистскую армию

    

«Гвардейское знамя» – о подвигах забайкальца

    Расскажу об одном из конногвардейцев, уроженце села Чикичей Сретенского района – пулемётчике Семёне Спиридоновиче Загузине. На фронте он был мастером ближнего боя. О ратных подвигах его пулемётного расчёта много писала корпусная газета «Гвардейское знамя». Изучая архивные документы корпуса, однополчанин Загузина, бывший политрук Содном Банзаракцаевич Хандажапов, проживавший в Улан-Удэ, готовя к печати книгу «Мои однополчане», близко познакомился с подшивкой «Гвардейского знамени», хранящейся в архиве МО СССР в Подольске. Эта газета большое внимание уделяла пропаганде боевого опыта мастеров меткого огня. Внимание ветерана при­влекла корреспонденция старшины Чернявского, опубликованная в номере за 14 января 1944 года под заголовком «Грозное оружие (о друзьях-пулемётчиках)». Спустя десятилетия с удивительной достоверностью оживают эти опалённые в боях строки – страница фронтовой истории прославленного гвардейского кавкорпуса.

    «...Пришло время идти в бой. Командир взвода рассказал моему расчёту о задаче, подбодрил, как умел, проверил нашу го­товность и повёл на исходный рубеж. Местность была открытой. Рвались немецкие мины, посвистывали пули, где-то недалеко гро­хотала артиллерия.

    Продвигаясь короткими перебежками, мы подошли к противни­ку метров на 100 и окопались. Впервые я услышал немецкую речь, впервые увидел их, когда они перебегали из траншеи в траншею. Да, в бой я шёл первый раз. И не только я – весь пулемётный расчёт в бою ещё не был.

    Томительным было ожидание неизвестности, и мы разговори­лись. Вспомнили про свои семьи, дома, Загузин, сибиряк, уроженец Читинской области, читал письма же­ны. Я рассказал о наказе любимой девушки крепче бить гитлеровских фашистов.

    «Выполню этот наказ во что бы то ни стало, выполню», – за­явил я своим друзьям.

    Потом мы обменялись адресами, просили друг друга в случае чего-либо сообщить семьям, знакомым.

    Загузин оказался хорошим наблюдателем. Он всё посматривал в сторону вражеских окопов и вдруг высказал удивившее нас и позднее оправдавшееся предположение: «Их немного. По 8–10 штук на каждого. Справимся».

    Ночью мы приблизились к вражеским окопам и после огневого налёта нашей артиллерии вступили в бой. Пулемёт работал хоро­шо. Дружба в расчёте оказалась прочной.

    Мы маневрировали, переходя с фланга на фланг, и за время боя уничтожили до 60 фашистов.

    Когда я собрал расчёт на беседу, все были ещё возбуждены и находились под впечатлением только что закончившегося боя. И хоть кое-кто из нас изрядно переволновался, всё же уверенность в силе станкового пулемёта стала тогда прочной.

    Следующая задача, в исполнении которой наш расчёт принял участие, состояла в форсировании водного рубежа и удержании плацдарма на противоположном берегу. Форсировать пришлось вброд и под обстрелом противника. Закрепились мы на высоте, господ­ствующей над местностью, и прикрывали переправу, а затем взяли под контроль железную дорогу, окопавшись в ста метрах от неё. Немцы контратаковали, но безуспешно. Они потеряли около ста че­ловек и попятились назад. В этот же момент недалеко проходила вражеская колонна. Страшно не хотелось оставлять её в покое, но с земли её нельзя было достать даже при установке прицела на самое большое расстояние. Тогда мы взобрались на платформу отвоёванного вагона и оттуда осуществили огневое нападение на немецкую колонну.

    В одном из боёв нам пришлось отразить пять яростных контр­атак противника. Немцы потеряли при этом около 300 солдат и офицеров и не смогли сбить или захватить один наш расчёт. Коман­дование удостоило меня, наводчика тов. Ткачука, и второго навод­чика Загузина ордена Славы III степени.

    Ещё более ожесточённый натиск пришлось выдержать нам в последующем бою на шоссе. Здесь мы участвовали в отражении 22-х контратак противника и уничтожили из своего пулёмета 250 гитле­ровцев. Нас наградили тогда орденом Славы II степени.

    Всего за время боёв нам удалось подавить 18 пулемётных точек, уничтожить 10 повозок, 50 велосипедов и истребить 1100 фашистских мерзавцев.

    Наш расчёт очень дружен. Тов. Ткачук – прекрасный навод­чик. Он бьёт без промаха и наверняка. Загузин также очень энер­гичный и способный пулемётчик. Я так подружился с ними, так сроднился, что сейчас, получив повышение в должности, мне будет очень тяжело расставаться с такими хорошими ребятами, на­стоящими гвардейцами».

    Нельзя без волнения читать эти строки. С каждым днём рос боевой счёт мести отважных пулемётчиков. В боях уже на подсту­пах к Берлину Загузин был награждён орденами Славы I степени и Красного Знамени. И газета не забывала о тех, кого она подняла на щит славы, продолжала следить за их боевыми успехами.

    

Факт из биографии Героя

    Ещё один примечательный факт из фронтовой биографии отваж­ного пулемётчика. Достоверно стало известно, что Семён Спиридонович Загузин, будучи уже полным кавалером ордена Славы, представлялся к званию Героя Советского Союза, но, увы, получил орден Красного Знамени. Это подтверждено документами, которые обнаружил при изучении архива всё тот же С. Хандажапов.

    Содном Банзаракцаевич прислал мне копию того на­градного листа. «Загузин Семён Спиридонович, 1916 года рождения, место жительства – с. Чикичей, Сретенского района, Читинской области. Коммунист. На фронте с 1942 года. Жена – Александра Никитична Загузина. Имеет награды: ордена Славы III, II и I степеней. Представляется к званию Героя Советского Союза.

    Краткое, конкретное изложение личного боевого подвига: «Первый номер станкового пулемёта 3-го гвардейского кавполка тов. Загузин за три года своего пребывания в части показал себя мужественным, бесстрашным и хладнокровным, беспредельно преданным Родине воином. Он дважды ранен, является полным кава­лером ордена Славы...

    В последних боях на подступах к Берлину тов. Загузин вновь проявил исключительное мужество, находчивость и героизм. Так, 5 мая 1945 года, когда полк получил боевую задачу овладеть городом Прицвальк (Германия), противник силою до 750 человек с шестью танками организовал сильную оборону, встретил конников ружейно-пулемётным огнём, одновременно маневрируя танками и бронетранспортёрами...

    Бесстрашный, опытный пулемётчик гвардии старшина Загузин со вторым номером своего станкового пулемёта под покровом тем­ноты пробрался в тыл боевых порядков врага и открыл губительный огонь по вражеским солдатам.

    Противник, обнаружив пулемёт Загузина, пытался атаковать его и уничтожить. Но опытные пулемётчики меняли позиции, со­здавая у врага впечатление о подавлении огневой точки. И ког­да фашисты подошли на близкое расстояние, открыли по ним прицельный огонь. Враг оставил на поле боя 70 солдат и офицеров убитыми, ранеными, откатился назад. В этом бою смертью храбрых пал вто­рой номер расчёта Рубцов – тоже забайкалец.

    Полк выполнил поставленную боевую задачу. Гвардии старши­на Загузин Семён Спиридонович достоин высшей награды Родины – присвоения звания Героя Советского Союза.

    Командир 17-й гвардейской кавалерийской Мозырьской ордена Ленина Краснознамённой ордена Суворова дивизии гвардии генерал-майор П. Курсаков.

    Командир 2-го гвардейского кавалерийского корпуса гвардии генерал-лейтенант В. Крюков.

    9 мая 1945 года».

    Так оценили подвиг забайкальца в корпусе. Но, как установил по архивным документам однополчанин Семёна Спиридоновича С.Б. Хандажапов, увы, командование фронтом ограничилось награждением отважного пулемётчика С.С. Загузина орденом Красного Знамени. Награда тоже очень высокая, по значимости вторая после ордена Ленина.

    

И в труде – на передовой

    После войны Семён Спиридонович по-фронтовому трудился в колхозе «Дружба» Сретенского района трактористом, много лет бессменно возглавлял коллектив молочно-товарной фермы. До конца своей жизни гвардеец был предан родному селу, верой и правдой служил колхозному полю. Но фронтовые раны и болезни, связанные с ними, сделали своё дело: Семен Спиридонович умер в 1979 году. Родные, односельчане, ныне здравствующие конногвардейцы-доватор­цы свято чтут память о герое-пулемётчике. Она живёт в славных свершениях тружеников его родного села, из которого он отлучался только на войну. А ребята старших классов чикичейской средней школы пишут о нём сочинения. Его имя увековечено в галерее портретов забайкальцев-героев на мемориале «Боевая и трудовая слава забайкальцев» в Чите и на Алее Героев в Сретенске.

    Работая в 60-е годы в сретенской районной газете «Совет­ское Забайкалье», часто бывал в селе Чикичей. Помню, когда бы ни приехал в колхоз, всегда видел Се­мёна Спиридоновича в хлопотах да заботах. На ферме ли, на колхозных ли полях или лугах, вечно дел у него было, что называет­ся, выше головы. И вкладывался он в них со всей душой.

    Как сейчас вижу Семёна Спиридоновича среди косарей на лу­гу у речки Матаканки. Он – впереди, словно солдат в атакующей цепи. На голове лихо сидит простенькая, видавшая виды, выгорев­шая на солнце кепка-восьмиклинка. Лицо, руки – бронзовые от летнего загара. Запомнились глаза – светлые и по-детски чистые. Такой ни солгать, ни слукавить, ни обидеть не мог. Ворот клет­чатой рубашки широко распахнут, рукава засучены, руки крепко сжимают литовку. Сильный взмах, сверкнёт на солнце лезвие – и остаётся позади на чистом прокосе валок духмяного разнотравия. «Вжик, вжик», – раздаётся далеко окрест глухой посвист кос.

    В такие минуты невозможно было представить этого человека в роли грозного истребителя фашистов. Никак не верилось, что эти мозолистые руки, с детства привыкшие к крестьянскому труду, пропахшие хлебом, когда-то крепко держали оружие. Между тем это факт.

    Он и на войне оставался тружеником. По-крестьянски старательно, надёжно и честно делал своё солдатское дело, не прятался за спины товарищей. Его пулемётный расчёт всегда бросали туда, где намечалось острие удара по врагу.

    Поразительно скромен и прост был Спиридоныч (так уважитель­но называли его односельчане), ничем, кажется, не отличался внешне от других колхозников. Но в работе, горел, трудился не по часам – по солнышку. Любое дело спорилось в его умелых ру­ках. Любил он при случае подметить: «Каждый из нас рождён для добрых дел и обязан помнить об этом всегда».

    Помню, председатель колхоза «Дружба» Василий Семёнович Чекунов с гордостью говорил: «Наш Спиридоныч – словно хороший запевала в дальнем походе: заведёт пес­ню, и веселее шагается по трудной дороге. Главное, что мне нра­вится в Загузине, – это надёжность, порядочность. Он честно и добросовестно исполняет свой долг на любом участке колхозного производства, в общественной работе, в семье. Он не умеет лов­чить, приспосабливаться, живёт по совести. На таких вот людях, кто охоч до любой работы, и держится наш колхоз».

    Что может быть выше этой оценки. Словом, добрый след на земле оставил Семён Спиридонович Загузин, герой войны и передо­вой труженик колхоза. Многое успел сделать при жизни, никогда не искал в ней лёгких путей. Жил для людей, любил их и своё родное село Чикичей. Может быть, мало говорил об этой любви, а больше делал во имя её. Этим был богат, это и оставил в на­следство землякам, которые в знак благодарности свято берегут память о нём.

    Родные героя прислали мне его фотографию. Вгляди­тесь в мягкие, добродушные черты лица этого простого бойца и труженика. Такие вот солдаты, как Семён Спиридонович Загузин, выражаясь языком Константина Симонова, своим горбом добывали победу в боях с фашистами. На их мужестве, стойкости, верности солдатской клятве держался фронт. Их подвиги вдохновляли тружеников тыла. Они выстояли и победили в Великой Отечественной войне, а вернувшись в родные города, сёла работали за двоих, за троих и совершили другой подвиг – трудовой. И поэтому все мы в неоплатном долгу перед ними. Их подвиги, ротные и трудовые, – наше бесценное духовное достояние.

    

    Николай Бубнов, ветеран военной журналистики