Малое село: нам бы как в Хакасии

    «Народ у нас по возможности уезжает. Как жить, если работы нет, в больнице врачей практически не осталось? А едут в посёлок из деревень. Нарожали и теперь за материнский капитал покупают», – делится моя собеседница. Вот такой парадокс: то, что поселковому жителю – безнадёга, деревенскому – цивилизация. Вот и двинулся сельский народ в Нерчинск, Приаргунск, Краснокаменск или Читу. Кто-то прижился и радуется, а кто-то молчит, но с тоской вспоминает деревенское житьё-бытьё, чистый воздух да неспешную жизнь.

    

Малое? Выкручивайтесь сами

    Вообще в России к малым сёлам относятся те, где численность населения не превышает 200 человек. Они и находятся в так называемой зоне риска. Тут быстрее исчезнет школа, закроют детский сад, сократят почту или решат: к чему в такой глубинке дом культуры, и побежит народ в поисках лучшей доли даже не для себя, для детей, которым ЕГЭ сдавать надо и с иностранным языком как-то ладить. Совсем недавно побывала в селе Алеур, что недалеко от Нерчинска. То самое – малое, с населением в 200 человек. Мы беседуем с главой поселения «Верхнеключевское» Мариной Анатольевной Янкиной и делопроизводителем и по совместительству заведующей клубным филиалом Верой Владимировной Просянниковой. Судя по статистике, умирать селу рано: тут 58 детей, из них 38 ежедневно возят в школу села Заречное. В селе нет ни детского сада, ни начальной школы. Что касается пенсионеров по старости, то их в Алеуре 31, получается, что остальная часть населения, больше 50%, – трудоспособный возраст. Судя по поголовью скота, большинству алеурцев скучать недосуг: только КРС тут около 400 голов, есть и лошади, и овцы, в общем, всё как полагается. Что есть для комфортной жизни? Здание бывшей начальной школы, где под одной крышей располагаются сельский клуб (а точнее одна комната), кабинет делопроизводителя и фельдшерско-акушерский пункт.

    Много лет не было в селе магазина, теперь появился: маленькая, но радость. Сельский клуб тут востребован. На дискотеки даже из соседнего Верхнего Умыкэя ездят. Новогоднюю ёлку для трёх возрастов проводили, больше 100 человек побывало. Сейчас к Масленице готовятся, с самоварами да блинами, со своими угощениями, как и положено, проводят зиму.

    Вера Владимировна ведёт меня к стенду с грамотами. Это награды алеурских футболистов и хоккеистов (на валенках) на соревнованиях различного уровня. В маленьком селе целых три мальчишеских и подростковых команды, что после школы гоняют мяч на импровизированном стадионе. «Мы сами вот эти ворота сделали, радуемся и гордимся за своих мальчишек, а возможности сделать настоящую спортивную площадку нет. Мы, конечно, на покрытие не претендуем, хотя бы огородить да поле выровнять, но как малое село, претендовать на это не можем. Все программы рассчитаны на более крупные сёла. Вот так всегда сами и выкручиваемся. Своими силами детскую площадку сделали. Потом увидели в Илиме на празднике сцену на улице, решили: надо делать. Народ у нас дружный и отзывчивый. Торопились ко Дню села, так молодёжь наша до шести часов утра сцену делали и украшали, чтобы праздник был настоящий. День села в Алеуре любят, не так много в селе больших праздников», – делятся мои собеседницы.

    

Земля есть – сеять некому

    Марина Анатольевна в должности главы второй срок, а в целом восемь лет. Больше 30 лет живёт в Алеуре. Трудилась агрономом на нерчинском сортоучастке, была председателем сельского совета, делопроизводителем и землеустроителем. «Когда сюда приехала, был Алеур отделением совхоза «Нерчинский». Кругом засеянные поля, ферма на 1000 голов, 13 чабанских стоянок, две улицы алтайских домиков, что в ту пору казались роскошью. Да что тут говорить, красота. На работу в Алеур даже из Шивков и Калинино ездили. Земли у нас много», – вспоминает глава. Земля для неё сейчас – головная боль. Земель в Алеуре на 305 паёв, а в процессе межевания – всего 15. Не понимают люди, что надо межевать, не помогают ни уговоры, ни убеждения. Полтора года назад побывала тут на сходе и услышала все известные аргументы от людей. Это дорого, некогда с бумагами возиться, но был и необычный: на землях, где пасутся лошади Нерчинского конезавода, пай могут вытоптать так, что о сенокосе можно и не помышлять. «До 2020 года не отмежуются, уйдёт под «дальневосточный гектар», – сетует Марина Анатольевна и говорит о том, что в поселении, где больше всего земли, по причине оптимизации сократили ставку землеустроителя. Пришлось выкручиваться – сокращать техничку. Теперь техперсонал и специалист по земле делят одну ставку на двоих.

    3000 гектаров алеурских земель арендует МУП «Нерчинский конезавод». Эта земля пока находится в стадии межевания за счёт хозяйства. А на 1500 гектаров появился покупатель из другого региона и отмежевал земли за собственный счёт. «Теперь куда-то потерялся, будем эту землю на аукцион выставлять. Уже лет 30 ничего не сеется, представьте, какие урожаи будут, если эти площади в дело пустить. Вообще хорошим выходом было бы строительство в Алеуре фермы от МУП «Нерчинский конезавод», была бы работа, ведь всё равно нашей землёй пользуются», – рассуждает глава.

    Для села понимающий инвестор – долгожданная подмога. «Опахаться по-настоящему не на что, а степные пожары для нас – бедствие. Поля давным-давно заросли, трава вся не выкашивается, есть чему гореть. Порой к нам из Чернышевского района огонь приходит. В 2015 году всем селом не спали, тушили все. Утром вышли, а вокруг всё чёрное, как после войны. Народ у нас понимает, что никакие спасатели не прилетят, приходится самим спасаться. Мотоцикл, мётлы, все подручные средства, и вперёд. В это время каждый спец, когда огонь на село идёт, и со встречным палом определимся самостоятельно. У меня сейчас в бюджете на противопожарные мероприятия тысяча рублей и никакой техники. Вся надежда – люди. Мётлы сами съездим заготовим, вот и вся подготовка», – характеризует Марина Анатольевна.

    

То ли делать, то ли нет

    За эти восемь лет давно поняла глава, что перечень её полномочий совсем не предполагает копеечку, но любая проверка сулит серьёзную бумагу под названием «предписание». В поселении два села – Верхние Ключи и Алеур. Не один год мучилась глава с ремонтом водокачек. Для Алеура водокачка – объект жизненно необходимый, речки здесь нет, и денежных посулов тоже никаких. Быть бы людям без воды, если бы не спонсорская помощь МУП «Угольный». Разобрали, собрали, пошла вода, а главу на проверку коррупционной составляющей – в прокуратуру. «Допрашивали, – как на Лубянке, в общем, не сделай плохо и сделай – накажут. А у меня в Верхних Ключах две водокачки на ладан дышат. Для ремонта главной сама в минтер ездила, фото крупным планом представила, помогли. Теперь вот на вторую на бывшей ферме пообещали обеспечить смету на 600 тысяч, ждём. Здесь у меня пять семей живут, можно было бы им воду и возить, а на чём, водовозки нет. Люди уже один раз собирали всем миром 10 тысяч на насос, я шланги нашла, продержатся эту зиму», – рассказывает о перипетиях Марина Анатольевна. Потом вспоминает ещё один пример, когда инициатива наказуема. Клуб и библиотека в Верхних Ключах располагаются в здании с протекающей крышей. Посмотрели селяне на худой потолок и решили: соберём деньги, купим фанеру, подлатаем. Так и сделали. Только теперь в какую бы программу ни просились, ответ один: «Так у вас всё в порядке, потолок в норме, подождёте».

    Вообще парадоксов при безденежье хватает. Вот должен быть на водокачке постоянный работник, а денег на его содержание нет, попробуй сделать как положено.

    

Возле города – без связи

    Центральная усадьба поселения – Верхние Ключи. Тут живут больше четырёхсот человек, а ни сотовой связи, ни интернета. Куда только не обращались верхнеключевцы, а связи как не было, так и нет. Не помогло и вхождение Забайкалья в федеральную программу по обеспечению этим видом комфорта малых и отдалённых сёл. Вышка сотовой связи захватила Нижние Ключи и Алеур, и всё тут.

    Администрация поселения, расположенная в Верхних Ключах, трудится без интернета, а у Марины Анатольевны рабочий день продолжается дома, в Алеуре. Вспоминаю информацию из уст экс-сенатора Степана Жирякова: «В настоящее время совместно с правительством Забайкальского края определён перечень из 119 приграничных населённых пунктов, которые не обеспечены подвижной радиотелефонной связью. При этом Минкомсвязью России подготовлен частотно-территориальный план размещения маломощных базовых станций. В его составе предусмотрены и приграничные населённые пункты Забайкалья». Верхние Ключи – не на границе. Появится ли тут ненакладная для оператора маломощная базовая станция, или подсчёты убытков страдальцев-владельцев поставят крест на людских чаяниях?

    

Посмотрите на Хакасию

    С 1990 по 2010 годы в России исчезли около 23 000 населённых пунктов, из них около 20 000 – это сельские поселения. По данным 2017 года, в 10 000 российских деревень проживает меньше 8 жителей, 95 000 не имеют газификации. 42 000 сёл не имеют телефонной связи, 32 000 – почты. В России 70% населённых пунктов – это малые сёла. Уже давно нужна отдельная государственная программа поддержки и развития малых сёл. К слову, она действует с 2013 года только в одном регионе – Хакасии. Принятая первоначально на пять лет, она продлена до 2023 года. Хакасия вроде бы не настолько богатый регион, чтобы заняться поддержкой деревни. В этом году республика по уровню жизни в РФ занимает 55-е место, а наш край – 83-е из 85 регионов. Тем не менее, в республике тратят немалые средства и уже получили отдачу. «Главное, что у людей, проживающих в селе, изменилось настроение! Появился стимул жить и трудиться в деревне. Республика тоже в плюсе. Экологически чистая продукция из села поступит на наши столы. Многие уже только на сельхозрынке покупают продукты, потому что там и лучше, и дешевле», – это слова главы региона Виктора Зимина, инициатора программы.

    С каждым годом программа расширяется и видоизменяется, на сегодняшний день в неё включены три подпрограммы: «Социальное развитие малых и отдалённых сёл»; «Содействие в строительстве жилья и проведении ремонта кровли жилых домов отдельным категориям населения, проживающим в сельской местности»; «Развитие потребительской кооперации в Республике Хакасия». За эти 5 лет финансовую помощь получили больше 100 малых сёл. В общей сложности было потрачено свыше 200 миллионов рублей – это пробуренные скважины, отремонтированные клубы и крыши домов, освещённые улицы и детские и спортивные площадки в малых сёлах. И это не всё. Согласно программе, жителям малых и отдаленных сёл предоставляется компенсация на содержание крупного рогатого скота (по 550 руб. на одну голову в месяц), конематок (по 150 руб.), овцематок (по 50 руб.) Будучи уверенными в словах главы, люди стали массово скупать скотину, разводить хозяйства. Конечно, были проблемы с выплатами, но в республике увеличилось число фермеров, в 10 раз выросло маточное поголовье, повысился уровень рождаемости на селе. И чтобы ни говорили сторонники агрохолдингов, их продукция никогда не будет конкурировать с той, что произведена в фермерском хозяйстве. Тут смело можно ставить марку «эко». В Алеуре и Верхних Ключах, так же, как и в других забайкальских сёлах, освещённые улицы, скважины без проблем – мечта. Посмотрим на Хакасию?

    

    Татьяна ГУСЕВА