Валерий Козлов
Степь О, степь! Размах крыла равнины, Полей, холмов, без края даль. Завет дедов нам дан старинный, Казачий дух здесь веет встарь. Земля под солнцем плодородна, Златой косы, что не объять. Всегда горда, всегда свободна, Сыновей рождаешь ты под стать. Лихою удалью нахвально, Взросли, вскормлённые тобой. Пою я песнь свою печально, Стоя, склонившись, головой. Пою, и ветер подпевает, И песнь разносит ковылю. Степь, как мать, не осуждает За песнь печальную мою. О, степь! Души моей просторы, Пыль из-под копыта скакуна. На отаре дальней разговоры, И байки чуть хмельного чабана. Геннадий Грабко
Чужестранец Чужестранец, чужестранец, Вроде свой, но иностранец. Нынче гостем ты в России, Примеряешь роль миссии. Ты – кормилец и спаситель, Всякой грязи покоритель. Беззаветно предан делу, Прямо в пекло лезешь смело. Моешь окна небоскрёба Где-то там, у небосвода, Повисаешь в полиспасте, Хоть в жару, а хоть в ненастье. Асфальтируешь дороги, Строишь храмы, синагоги. На тебя равняться нам бы… Стоп! Прервём-ка дифирамбы. Заявляем вам без фальши, Если так пойдёт и дальше, Мы разучимся работать. Не пришлось бы после охать! Андрей Бабожен Где журчит Ингода В том краю, где журчит Ингода И несёт свои смелые воды, Затерял сердце я навсегда И ищу его многие годы. Смотрит вдаль там бурятская степь, Возвышаются русские горы, И озёр серебристая цепь На себя примеряет просторы. Вековые леса да хребты, И простые оконца избёнок Возвращают из детства мечты, Словно кадры немых киноплёнок. А под солнцем багуловый цвет Пряным маем алеет на сопках, И плутает времён тихий след В забайкальских разбросанных тропках. Под распевность монгольских ветров Ароматом душистых цветений Зреет в душах к Отчизне любовь – Завещанье былых поколений. И народ своей жизнью богат, Он земли той российской хозяин, Все на равных: эвенок, бурят, Русский, немец, еврей и татарин. Точно знаю, так будет всегда. Над страною моей – светлый парус. В том краю, где журчит Ингода, Я живу, я пишу, я влюбляюсь. | 