Откуда в Забайкалье появилась Волочаевка?

    В пяти километрах выше сегодняшней Волочаевки появилась когда-то Урульгинская слобода, которую потом переименовали в Сенотрусово. 200 лет назад ниже от Сенотрусово поставили церковь Покрова Пресвятой Богородицы и сенотрусовцев одним махом переселили поближе к ней и сделали «покровцами» – село переименовали в Покровское. В феврале 1922 года на станции Волочаевка Амурской железной дороги армия Дальневосточной республики нанесла сокрушительный удар по белоповстанцам. «На волне победы» в Забайкалье был сделан «политический шаг» – вместо Покровского появилась Волочаевка. Ещё в 1978 году здесь проживало 280 человек, а сейчас на всё поселение «Андронниковское», включающее Волочаевку, Андронниково, Зайково и Котельниково, всего 280 человек. 

    Красавица-церковь с двумя приделами, построенная по православным канонам, за годы советской власти побывала зернохранилищем, в 60-е годы была просто закрыта, а в недавнем прошлом служила пристанищем для скота. «Если в церкви скотина, значит, люди живут по-скотски», – вынес вердикт священник, посетивший Волочаевку. Для главы поселения Галины Барановой церковь больше дорога как памятник архитектуры, редкий для маленького отдалённого села. Давно вынашивала планы огородить – не получилось, «не осилила» запуск пилорамы. Но с появлением на территории поселения золотодобывающего предприятия появилась надежда хотя бы огородить и побелить разрушающееся здание. Сами очистили помещение от мусора и навоза, а потом решили – побелим внутри и попробуем осветлить снаружи. Теперь побеленная церковь будто задышала, только в старых храмах так свободно ходит воздух, несмотря на зияющую в небо крышу и зашитые досками выемки, куда заходила скотина. Появились и металлическая дверь, и решётки в нескольких окнах на месте вырванных вандалами – подмога «золотарей». «Думала, что делать: повесить замок или просто оставить затвор, ведь люди сюда приезжают. На пасху, бывает, на колени перед церковью встают», – говорит глава, снимая затвор. Замок всё-таки решили не вешать... 

    

Уедем?

    Выражение «умирающее село» сейчас в ходу. Но сельские жители, хоть и жалуются на своё житьё-бытьё, говорить так не станут. Живут надеждой. Здесь она тоже есть (об этом позже), несмотря на то что в местной девятилетке учатся около 30 ребятишек, а в прошлом учебном году не было первоклассников. В этом году в Волочаевской школе три девятиклассника. Традиционно никто не пойдёт в десятый класс, в основном поступают в техникумы Читы и Нерчинска, редко возвращаются домой. Спрашиваю у будущей выпускницы Лии Пузырёвой: «Домой вернёшься после учёбы?». Улыбается: «Не знаю» – и я понимаю: скорей всего, не станет «ломать традицию» – уедет, как и большинство молодых, которые, если выучились, не возвращаются. 

    2015-й год был «урожайным»: четыре села «приросли» на пять человек, в 2016 году родилось четыре малыша. Стоят селяне на ногах, «не шатаются». Из 87 дворов в 60-ти есть техника. «Сена все накашивают, земли хватает», – характеризует глава поселенческий достаток. Скромный он, как не говори, и сельская культура не исключение: в клубе ни стульев, ни кресел – лавки. Требует ремонта крыша, хотели бы обшить стены и закрыть линолеумом полы в библиотеке. Но пока только надеются. Включали эти мечты вместе с ограждением церкви и приобретением ручных мегафонов и другими «желаниями» в соглашение с ООО «Нергеопром», «добро» пока не получили. В списке реализованных за счёт золотодобывающего предприятия мероприятий: окна и утеплённая дверь в клубе, 300 гектаров замежёванных для сельского поселения земель, четыре кладбища и водокачка. Для главы межевание – это большое дело, с 2015 года нужно ставить всё на кадастровый учёт, а как без межевания, где деньги брать? Больше 200 тысяч рублей «золотари» выделили. Бюджет поселения подпитку имеет «капельную»: налог на землю и аренду ООО «Нергеопром» платит в районный бюджет. Могли бы «пополниться» за счёт земельного налога с организаций, а их в селе нет – одна школа.

    

Будем здесь ждать внуков

    Есть в маленьких Котельниково и Зайково, где всего-навсего 22 двора, одна особенность – три новых дома – «пятна надежды» на фоне видавших виды домов-старожилов. А самое интересное, что два из них построены молодыми, приехавшими в малюсенькую деревню из Борзинского района и с берега Байкала. Первые – Малаховы, Оксана и Андрей. Она – сельский фельдшер и «наследственная» владелица ФАПа. В нём всю жизнь проработала бабушка Оксаны Октябрина Григорьевна Золотарёва. Здесь лечила, здесь и роды принимала. Всё лето Оксана проводила в Котельниково у бабушки, а потом, после окончания училища, занесла её судьба в Соловьёвск Борзинского района. Вышла замуж за местного парня, а в Котельниково наезжали в гости. Потом как-то незаметно и жить перебрались, уж больно Андрею после борзинских степей здешняя красота приглянулась. Во всём крепки Малаховы: в природной стати, что любую работу позволит осилить, в новом просторном доме, что Андрей построил с сыновьями. В семье на детей не поскупились: три сына и дочка с красивыми русскими именами – Степан, Семён, Филипп, Серафима. 

    Сейчас в семье сенокос: восемь зародов надо поставить. Живут хозяйством. Выучили двоих: Степан и Семён с отличием окончили горный техникум и служат в армии, Филипп – студент второго курса этого же заведения, а Серафима пока возле мамы с папой – дошкольница, детского сада здесь нет. Филипп сейчас дома, на сенокосе с отцом и матерью. Сыновья уже давно родительское подспорье – заготовка дров, сенокос, стройка – всегда рядом с отцом и матерью. 

    «Корни» Малаховы пускают крепко. В 2010 году они вступили в краевую программу и через 4 года получили сумму чуть больше 500 тысяч рублей. К моменту строительства они уже вложили сюда материнский капитал, дом задумали большой – 108 квадратов. Заселились в конце 2015 года, забив последний гвоздь. Препятствий было много: одно из них – изменения в краевом законодательстве по части отпуска деловой древесины. «Много раз слышал от молодых мужчин, что своими силами могли бы дом построить, да древесину не выходить, лесники как от сердца отрывают, нормы по закону совсем маленькие, какое уж тут строительство. А поток леса в Китай меньше не стал», – рассуждал Андрей в марте 2015 года, когда ещё жили в стареньком домике напротив, строились. Теперь двор благоухает цветами, ветер полощет свежевыстиранное бельё и оглушительно вкусно пахнет хворостом. Оксана собирается кормить семью. А планы? Хозяйственные постройки, встречи сыновей, да разве обо всём расскажешь. Что касается дальних перспектив, то в семье они простые: «Думаю, внуки сюда приезжать будут, куда мы теперь от дома и этой красоты», – это Оксана. «Ко мне друг с Борзинского района частенько в гости приезжает, нравится ему тут и переехал бы, только вот работы нет, придётся на вахты ездить. А мы здесь будем, нас никто нигде не ждёт», – это Андрей. 

    

Трудолюбие и оптимизм по наследству

    Галине Сергеевне Лапшаковой – 79, «родилась и состарилась» в Котельниково. Совсем не помнит отца, Сергей Мефодович пропал без вести в 1942 году, сиротами остались трое. Свою «оборону» труженица не сдаёт до сих пор: огород, дом, ограда в таком порядке, что не каждой молодой хозяйке удастся. Дочка Татьяна живёт в Нерчинске и всё зазывает маму к себе. «Что я в твоём благоустройстве делать буду, от стола к дивану ходить, дома я хоть шевелюсь», – апеллирует Галина Сергеевна. Начало августа, а у неё уже и «помидорный» урожай на славу, не говоря о других овощах. «Картошку до сих пор копать заходит, отговариваем, а она всё равно помогать стремится», – рассказывает дочь Татьяна. 

    Неугомонность и трудолюбие – это наследственное. В войну выжили благодаря маме Таисии Ивановне и бабушке Зинаиде. «Бабушка в бочки солила всё: брюкву, турнепс, капусту половинками кочанов, да так вкусно получалось. Держали корову, маме, занятой на колхозных работах, приходилось сено по ночам косить, лишь бы продержаться, не бросила, вытерпела. Она прожила 92 года, до конца дней стремилась всё сама делать, была в хорошей памяти. Бабушка всё жалела бедных, кому сильно голодать приходилось, прикармливала», – вспоминает Галина Сергеевна. 

    Никто из детей войны не назовёт точной даты, когда он начал работать – нет того «срока», трудовой книжки и признанного почёта, а они работали наравне со взрослыми. Галина Сергеевна, как и все ребятишки той поры, выполняла в колхозе любую работу: серпом вырезала кислицу на полях, ухаживала за телятами, белила чабанские стоянки. Ей есть что вспомнить: например, небывалый подъём когда-то полноводной Урульги, тогда родительский дом, стоявший в удивительном месте, где можно было выйти с кружкой и попить вкуснющей водицы, пришлось переносить. «Домов в Зайково было много, потом куда-то поисчезали. Я маленькой девчонкой всё с двумя бабушками, Акимовной да Алексеевной, и в поле работала, и в лес ходила», – вспоминает Галина Сергеевна. 

    9 мая этого года в сельском поселении первый раз прошёл «Бессмертный полк». Она отказалась ехать на машине. Сказала: дойду сама. Дошла. Несла портрет отчима: мама после войны второй раз вышла замуж за фронтовика Илью Андреевича Евсина. Страшны были редкие воспоминания узника Бухенвальда о том, как из рук матерей на фашистской «сортировке» вырывали плачущих детей. Она помнит всех и всем благодарна. 

    Жизненная дорога простой сельской труженицы пройдена достойно: вместе с покойным Константином Гавриловичем вырастили четверых детей: Александр, Татьяна, Валентина, Сергей, 10 внуков, 10 правнуков – их достойное продолжение. Навещают и помогают, к ней просто нельзя не стремиться. «Вчера все собирались, козла резали», – без лишних слов улыбается Галина Сергеевна и соглашается на фото вместе с внуком Кириллом. Он возле бабушки, ведь с ней всегда тепло. Простая и редкая, не заслужившая больших наград, к которым и мысли не было стремиться. Просто жила по-человечески и заслужила самую главную «медаль» – любовь и уважение родных и односельчан. Что может быть дороже…

    PS. В день моего знакомства с Галиной Сергеевной ей вручали медаль общественной организации «Дети войны», а её воспоминания слушали работники культуры, внук Кирилл и две школьницы – Лия Пузырёва и Лера Филиппова. Они – старожилы и подрастающие ребятишки – вот главное богатство, а не то золото, что вынимают из искалеченной речушки и от которого достаются селу крошки «с барского стола». 

    Татьяна Гусева, фото автора