Ссыльные выживали в тайге как могли. Папе удалось увезти в ссылку плотницкие, столярные инструменты, а маме – швейную «зингеровскую» машинку. Правительством были организованы посёлки, так сказать, заводские. За годы до войны семья смогла обустроить землянки, в которых из глины были мало-мальски сотворены печурки и даже русские печки, где можно было согреться. Мы были бесправные: в любой момент комендатура могла сделать обыск и изъять из семьи, что придётся ей по душе.

    С начала войны папа Сычев Сафрон Яковлевич и его брат Сычев Степан Яковлевич ушли на фронт. Мой дядя попал на оборону блокадного Ленинграда, а папа был снят умирающим с эшелона и вернулся домой, никто не верил, что выживет. Но надо было работать, и мама взваливала его себе на горбушку и тащила в бондарный цех, где он лёжа учил пацанов делать бочки для засолки капусты, лыжи, деревянные составляющие винтовки и другое. А мама шила телогрейки, маскхалаты, ушанки, выращивала капусту, солила. Также мама отмывала крахмал (стратегический материал, который использовался для предотвращения истирания механизмов в танках), сушила его в сушильном цехе. 

    Сестра Аня, 1933 года рождения, была вынуждена не ходить в школу, так как нянчила и растила нас с сестрой (Рая, 1938 года рождения). По рассказам моей сестры Ани, она брала нас и вела к маме в крахмальный цех, где мы тоже работали, то есть мы были обязаны разминать комочки крахмала, а мама имела право покормить нас лепёшками, испечёнными на боковых стенках железных печек. Разумеется, с собой мы не имели права ничего унести, но мы уходили хоть бы накормленными.

    Я помню депортированных прибалтов. Мы с Аней вспоминали: какие они были богатые по сравнению с нами, и как они нас не любили, хотя нам досталась доля страшнее их.

    Во время войны всех обязывали учиться, а если учителей призывали на фронт, то школу закрывали, а дети должны были ходить в школу за десяток километров.

    Про Победу в Заводском стало известно 13 мая 1945 года.

    В 1947 году папа был направлен на лечение в Томск и следом вывез семью. Сначала снова жили как и все – в землянке, но потом из выделенного леса построили дом. Я пошла в первый класс, брат ушёл служить в морфлот. Сестра Аня после учёбы в Томском финансово-кредитном техникуме была направлена в Туву, в банк. Мы же стали покидать ссыльные места и уехали в Красноярск, где я и закончила школу. Потом в Туве я поработала в типографии переплётчицей, поступила в фармучилище Красноярска, по окончании которого уехала работать на Крайний Север; уже мамой попыталась обосноваться в Краснодарском крае, откуда получила возможность с семьёй стать жителями Краснокаменска.

    В аптеке проработала 30 лет, за это время дважды пускала в эксплуатацию аптеки: в школе-больнице и вторую – в медгородке.

    За 36 лет дачной жизни строила дачу два раза с нуля – с колышка в степи.

    Мы с мужем вырастили двоих детей – сына и дочь, за которых мне не стыдно.

    После ухода на пенсию и смерти мужа я 10 лет была певуньей в вокальной группе при ДК «Строитель», была старостой, шила костюмы, отовсюду везла (покупала) музыкальные инструменты.

    Сейчас я являюсь председателем по 7-му микрорайону города в Совете ветеранов войны и тружеников тыла. При встречах с учениками школ рассказываю то, что знаю, и самое главное – что в 1945 году в войне поставил точку Советский Союз, а не какая-то там Америка, и что надо гордиться своей страной, надо любить свою страну. И если ты здесь рождён, так значит распорядились небеса, и коней на переправе не меняют.

    Ещё пишу стихи. Предлагаю одно из стихотворений.

    

    Память

    Я помню: за столом огромная семья, 

    г. Краснокаменск