Видимо, было задумано давно избавиться каким-либо методом от человека ради какой-то несчастной доли наследства. Я понимаю: у богатых есть, что взять, а у этого несчастного, инвалида 3-й группы, брать-то нечего было. Но, увы, и тут нашлись коростные убеждения и замыслы. 

    Когда был молодой и здоровый, вместе со своей женой работал на железной дороге. Жили у свекрови (инвалида 1-й группы, Нины Васильевны Комаровой). Родился Виталик, и она помогала им его подрастить, пока Жанна (жена Сергея) оканчивала железнодорожный техникум. После освоилась и стала работать начальником поезда, а Сергей – проводником. 

    Всё было нормально. Подрастал Виталик. Семья купила квартиру за Ингодой в деревянном бараке, из Нерчинска в Читу переехала мама Сергея. Но потом его списали с дороги по состоянию здоровья, больной, он не стал нужен и жене – Жанна вышла замуж во второй раз, а Сергей ушёл жить к своей матери. Жить как-то надо было. Работал сторожем, зарплату получала бывшая жена – «для Виталика». Мне, говорил, самому ничего не надо, было бы здоровье, а его нет, и назад не вернёшь. 

    Много мытарств перенёс брат. Сын и невестка постоянно внушали ему, что он никому не нужен. Забарали от сестры, где он, по крайней мере, всегда был в тепле, сыт и под присмотром. Разменяли трёхкомнатную квартиру в центре города и приобрели ему домик после пожара, где нужно было сделать ремонт – «небольшой». А брат мой – человек больной, сердечник, он никогда не топил печки, не носил воду (ему всё это слишком трудно было), но надеялся, что сын будет помогать. Однако к великому сожалению ошибался. 

    Последним пристанищем его стал старый предбанник, в котором жить можно только летом (печь сырыми дровами попробуй натопи). Обращались с ним хуже, чем с собакой. Еду если принесут, то поест, а если не принесут, то так сойдёт. За железным забором никто его из соседей не видел. 

    Я сама проживаю в Балее, узнала о его положении – ужаснулась, и мы решили его забрать к себе. Но опоздали: 1 января он не взял трубку (оказались отморожены пальцы на ногах, обморожены руки…), в больнице 10 января ему удалили пальцы на ногах, 17 января ему исполнилось всего-то 46 лет, а 28 января Сергей умер после острого инфаркта миокарда (не смогло сердце случившееся перенести). 

    На похороны собралось много его друзей, помогали все, кто чем может. Особенно друзья детства с улиц П-Осипенко, Петровской и Нерчинской (в этом микрорайоне Сергей родился в 1970 году). Спасибо вам, ребята! 

    Виталик не нашёл времени попрощаться с отцом, видно, занятой человек. 

    А то, что отец-инвалид содержался в нечеловеческих условиях, наказания никто не понёс, хотя я до сих пор очень надеюсь на справедливость. От заявления сестры Ирины Комаровой в полиции отмахнулись. А самого Сергея выставили виноватым – якобы, пил, по своей вине попал в больницу…

    К людям хочу обратиться. «Помоги ближнему своему...» Жизнь короткая, может кто-то и вам придёт на помощь, если вы поможете другим. Не проходите мимо незрячего человека – переведите его через улицу, подскажите, если ему нужен совет. Если встретите инвалида по слуху, то тоже не отмахивайтесь. Верю, что на земле  хороших и добрых людей всё-таки больше, чем злых, добро порождает добро.

    А к начальнику ОП Ингодинского УМВД полковнику полиции Р.К. Банщикову и майору В.А. Ильину обращаюсь отдельно: там даже даты в постановлении напутаны, а уж то, что мой брат Сергей Комаров пострадал по своей неосторожности да ещё в нетрезвом виде уснул в беседке – откровенная неправда. Извините меня, если я не права. Но так вы работаете не для людей, а защищаете преступников. Буду жаловаться в вышестоящие органы.

    А ещё хочу поблагодарить врача из ожогового центра В.В. Ковалёва, который помог брату пожить хотя бы те несколько январских дней. Ему-то Сергей и рассказал, что с ним было и как к нему относились сын и бывшая жена. 

    Очень прошу довести до людей правду.

    Т.М. Кириллова, г. Балей