Гордиев узел

    – Раиса Николаевна, расскажите, что произошло?

    – Осенью прошлого года в КФХ Косырева был обнаружен вирус ящура. Они закупили КРС по лизингу, и только пришёл этот скот в их хозяйство, сразу заболел ящуром. Либо, значит, были уже заражённые животные, либо чего, но наш район закрыли полностью, введя так называемую «регионизацию». 

    Теперь мы не можем реализовать племенную продукцию, которую производим, и должны по соглашению, как племенное предприятие, 10% реализовать. Полностью парализована реализация мяса – как в коллективном хозяйстве, так и среди населения Приаргунского района. Население живёт в–основном только за счёт личного подсобного хозяйства, зарплата наша не очень велика. Людям надо обучать детей, в школу скоро собирать, как они это будут делать, если невозможно работать?

    

    – А давно это продолжается?

    – Запрет наложили с января 2017 года. Мне непонятна постановка вопроса: почему закрыт район? В 2013–14 годах, когда у нас в СПК «Дружба» был обнаружен ящур, мы страдали одни, то есть рядом хозяйства работали спокойно: вывозили мясо, сдавали продукцию свою. А сейчас мы ничего не можем, оказывается! 

    И нам объясняют, что этот вопрос на уровне РФ решался, то есть на уровне Москвы, и разрубить этот гордиев узел мы никак не можем. Район закрыли до 1 января 2018 года, а теперь уже грозятся – если Косыревы не сдадут скот на убой, то продлят ещё и дальше. А как жить-то? Мы вот сейчас шерсть собираем, и не знаю, куда с ней идти, с этой шерстью.

    

    – А они не хотят сдавать?

    – Ситуация вообще непонятная. Фактически скот находится на содержании у Косыревых, но они станут хозяевами только тогда, когда полностью рассчитаются за этот скот. 

    Знаете, когда ограничения ввели, в районе разрешили только лошадей сдавать. Но лошадей у нас в хозяйстве нет – их вырубили в 2012 году. Уничтожили по предписанию из-за серьёзного заболевания. Я тоже не хотела тогда сдавать лошадей. И в 2013–14 годах, когда у нас был ящур, не хотела уничтожать скот. Но сдала же. И я думаю, что Косыревы зря воюют. Это мера безвыходная. Её надо исполнять. 

    

По живому коридору

    – А сейчас какое поголовье в Вашем хозяйстве?

    – В пределах 500 голов КРС и десять с лишним тысяч овец.

    Введение ограничительных мероприятий очень сильно отразилось на весенне-полевых работах. Обещанные субсидии пришли с опозданием, поэтому мы не смогли закупить минеральные удобрения. Площади большие. Пшеницу мы посеяли на 3239 га, а овес – на 2391 га, кормовые – на 596 га.

    

    – Надежды на урожай какие?

    – Отвратительные. Никакого урожая наверняка не будет. Пшеница уже догорела, а овсы не дали даже всходов. На полях картина страшная, трещины на земле, пшеничка 15–20 см. Если в прошлом году засуха была, то в этом ещё хуже ситуация. Приезжала к нам страховая компания, снимки делали: нижние листья пшеницы подгорели, кущение уже фактически прошло, и ждать хорошего зерна не приходится. 

    И естественных сенокосов в этом году тоже не будет. Единственная наша надежда – на пойму Аргуни, и то мои ребята съездили, там пока травостой не ожидается, всё сухо.

    Основное поголовье сегодня находится на летниках, но выпасать негде, ни крупный-рогатый скот, ни овец. Что будет с этими овцами? Вот сегодня клич на миллион бросили, а мы и это-то поголовье сохранить не сможем. 

    Упитанность скота теряется. Водовозки ходят практически круглосуточно, но расстояние большое. Такая сушь стоит, что мы не успеваем туда даже воду подвозить. И я боюсь, не начался бы падёж животных. На прошлой неделе мы ездили в Краснокаменский район – ситуация такая же. Всё желтое, трава есть только в кюветах. Мы ехали по «живому коридору»: скот выстроился по этому кювету, строем идёт с обеих сторон вдоль машины. Я такого никогда не видела.

    

    – За счёт чего выживаете?

    – Буквально на прошлой неделе остановили реализацию зерна. Это урожай 2016 года, который успели до дождей собрать. 500 тонн семенами реализовали, в пределах 600 тонн – зерном, и 600 тонн я оставила своему населению, потому что думаю, что зерна в этом году не будет. Вот за счёт этих фондов да и субсидий, которые подошли, мы выдали людям зарплату. 

    

На вилы?

    – Раиса Николаевна, Вы более 45 лет работаете в хозяйстве, 27-й год – его председателем, как разрешались подобные ситуации раньше? 

    – При мне был только ящур 2013–14 года. Но наши бабушки и дедушки рассказывают, что раньше животных не уничтожали. Ну, переболели и переболели, дальше производят продукцию. А сейчас – либо вирус другой, либо изменились положения, ящур считается особо опасным, одним словом, требуют полной ликвидации такого скота.

    

    – Какова позиция районных властей и краевого Министерства сельского хозяйства?

    – Я разговаривала буквально на прошлой неделе с министром. Он сказал: «Если вы там не поднимите Косыревых, так сказать, на…»

    

    – На вилы?

    – Видимо, на вилы. То вы, значит, будете до июля будущего года, а может быть, и дальше, в этих ограничительных мерах. Так было сказано министром сельского хозяйства. У районных властей полномочий нет никаких. Минсельхоз края может только побудить и проконтролировать, а развести ситуацию, причём в самые кратчайшие сроки, я считаю, должны ветеринарная служба и Россельхознадзор. Но им, видимо, непонятно, каково жить в изоляции. Хотя бы выехали, посмотрели, что сегодня в районе творится.

    

    – А они что, не приезжали?

    – Нет. Конечно, Россельхознадзор скажет: «Нам лучше знать, что делать!», но мы считаем, что закрывать полностью район неправомерно. Эта «регионизация», которую они ввели, была грубой ошибкой либо недопониманием ситуации. Всё взаимосвязано между собой. Если не будет экономически крепкого хозяйства, то и животных потом не будет. А им же надо и корма заготовить, и вырастить зерновые. Из-за этой «регионизации» в декабре прошлого года я не могла продать 500 валухов, оставила на передержку. Затраты несём, реализовать нельзя. Да, мы прожили в этом году на прошлогоднее зерно, проросшее продавали на корма. Но сейчас запасов уже никаких у нас нет.

    

    – Так что получается – полный тупик? 

    – Полный тупик. Страшно представить, что будет дальше, всё закрыто с января, и никакого движения абсолютно нет.

    

    Беседовала Мария ВЫРУПАЕВА