Дожди дождями, а Тореев нет Приторейские земли истинной, глубинной Даурии, где простираются степные ландшафты одноимённого биосферного заповедника, первый летний месяц баловал настоящими, давно забытыми летними дождями. Жители пяти приторейских сёл и не вспомнят, когда было такое – в июне идёт дождь. Но любые дожди уже не помогут наполниться водой озеру, более 10 лет боровшемуся из последних сил за своё существование, – Зун-Торею.
Барун-Торей, хоть размерами и побольше левого брата, но поддался засухе раньше и высох уже давно – лет пять назад, как минимум. На Зун-Торее ещё осенью прошлого года водная гладь, хоть и сильно обмелело степное море, но простиралась на десятки километров. Нынешней же зимой ледяной панцирь глади, вымерзая, утончился, подвергшись дефляции, а весной остаток озера окончательно высох, полностью обнажив дно огромного водоёма. Почти так же выглядит дно Аральского моря на снимках в интернете. Издержки засухи
В середине мая при сильном южном ветре весь Ононский район к северу от Зун-Торея закрылся завесой из белёсого марева. Солоноватая содовая пыль, покрывшая всё и вся беловатым налётом, достигла Нижнего Цасучея, отстоящего от озера на приличное расстояние – 70 километров. С начала лета 2018 года можно считать, что у Торейских озёр начался новый, полностью безводный цикл. Сколько времени продолжится этот цикл, никто точно не знает. Но, по всей вероятности, он продлится больше полувека (60–70 лет). На это косвенно указывают записи в дневниках Палласа и других путешественников и исследователей двух прошлых столетий, побывавших в этих удивительных местах. Да и по рассказам очевидцев из старшего поколения, до 50-х годов прошлого века озёра представляли собой просто сухую котловину с единичными вкраплениями болотистых местечек с одним-двумя постоянными источниками пресной воды в виде родников и аршанов. Трудно представить, как выживали наши предки на безводной местности. Видимо, жили за счёт колодцев, ведь раньше скважины не бурились, автоводовозов не было. И сейчас, при всей технической оснащённости современного села, сильная солёность, а сейчас и полная безводность Торейских озёр серьёзно осложняет жизнь местного населения, занятого животноводством. Скот ведь надо поить. Местные крестьяне знают, что животина без нормального водопоя быстро теряет упитанность. И самим крестьянам тоже нужна живительная влага, добываемая с больших глубин, порой до ста и больше метров. Лет 10 назад воду можно было черпать из не очень глубоких колодцев. Но с обмелением Тореев вода из этих колодцев тоже ушла и стала сейчас дорогой необходимостью. Здесь, в районе приторейской горной низменности, сейчас на десятки километров нет ни одной бегущей речки, нет ни одного озерка или другого источника воды, кроме ключей около села Кулусутай. Несомненно, из-за этих никогда не пересыхающих родников и поселились именно здесь первые жители казачьего поселения Кулусутай. Сейчас на болотцах и озерушках, питающихся от кулусутайских родников, обитает, теснясь, практически всё оставшееся птичье поголовье Даурского заповедника. Теснится вперемешку с домашними животными. Других естественных водоёмов далеко вокруг, на десятки, а то и сотни километров, нет. Разве что речка Борзянка, тоже почти пересохшая, выручает здешних селян своей осокой, идущей на сено для зимнего содержания многочисленного, несмотря на засуху, местного стада животных. В остальном Забайкалье, попавшем в зону жестокой засухи, наряду с Монголией и Бурятией, более-менее крупные водоёмы, хоть тоже обмелели, но всё же остались с водой. В этих местах намного легче вести животноводство. Что будет дальше?
Не будь нежданного подарка от природы в виде июньских осадков, здесь, в сухостепной, самой засушливой зоне Забайкалья, могла бы наступить настоящая экологическая катастрофа. А сейчас местный люд надеется, что климат вернётся к благословенным 60–70-м годам прошлого века, когда повсюду били ключи, бежали речки, голубели озёрные оконца, а на самом Торее бушевали настоящие штормы. В Даурском заповеднике работала спасательная станция не с одной-единственной, а с тремя моторными лодками, с помощью которых иной раз удавалось спасти незадачливых рыбаков (чаще-то приходилось искать их в безбрежной водной стихии уже не жильцами…). Те годы были временем изобилия для здешних мест. Летом в степи всё росло и благоухало. Многочисленные стада животных выправлялись уже с первой апрельской травкой, а осенью сильно тучнели. Кажется, нынешние надежды не беспочвенны – в этих местах и в начале июля, как и по всему краю, идут дожди, которые несут не бедствия, а надежду наполнить водой речки и озёра. И только Торейские озёра будут сухими, ожидая своего часа. С природой не поспоришь, эти крупнейшие водоёмы Забайкалья обретут свою полную водность через много лет, когда в Монголии опять будут сильные наводнения, и «лишняя» вода валами дойдёт до торейской бессточной области. Как и до манчжурского Далайнора (русские инженеры-путейцы, строившие Китайско-Восточную железную дорогу, отмечали это событие в ведомостях тех лет). С наполнением Торейских озёр придёт новый цикл и к людям, вооружённым новыми, более полными историческими познаниями (вести наблюдение будет вдвойне интереснее). И через 60–70 лет на пляже Лазурного берега (есть такое местечко с прекрасным песком на северном берегу Зун-Торея) будут загорать, выйдя из «забеленных молоком» вод, внуки и правнуки наших внуков. Геннадий Болотов |
