Браконьерами не рождаются Однажды летом я потратил два дня, проехал двести километров, прошагал по руслу реки много часов и промок под дождём только ради того, чтобы поймать одного ленка весом семьсот граммов. Хотя, казалось, куда проще было приехать на электричке на ближайший приток Ингоды и растянуть вдоль берега несколько десятков метров сети. И рыбы было бы сколько угодно, и усилий на это я бы потратил куда меньше. К сожалению, подобное потребительское отношение в нашей стране – далеко не редкость.
Кто-то может прихватить на стройке ящик с гвоздями, кто-то забрать из офиса пачку бумаги для принтера, а кто-то ограбить собственных детей. Всё чаще в моём рыбацком окружении звучат рассказы о том, что раньше с рыбалкой было лучше. Мол, отцы и деды ловили трофеи там, где сейчас даже гольян не клюёт. Так браконьеры и обворовывают собственных детей, и достанется ли что-либо нашим с вами отпрыскам – неизвестно. При слове «браконьер» перед глазами непосвящённого человека предстаёт образ эдакого пирата с бандитской наружностью и криминальным прошлым. В Советском Союзе отчасти так и было. Слаженная работа рыбнадзора не пугала лишь самых отъявленных и закоренелых нарушителей закона. Сейчас, к сожалению, с этим делом всё гораздо печальнее. Можно много дней плыть по реке и не встретить не то что сотрудника рыбоохраны, но и вообще ни одного человека. А если рассматривать глухие верховья ингодинских притоков, то там люди вообще вольны делать всё, что им заблагорассудиться. Нередко любители «удочек в клеточку» вырастают из вполне приличных рыбаков. Такие метаморфозы происходили и на моих глазах. В своё время я перевозил на рыбалку тьму народа, и уже там, весь день прокидав спиннинг и ничего не поймав, начинались разговоры на тему: «Проще сеть кинуть, чем со спиннингом возиться». Другими словами, браконьером в данном случае становился рыбак-неудачник, который потерял интерес к законным снастям. Конечно, я ни в коей мере не осуждаю тех людей, которые живут рыбой и кормят ей свою семью. Такие люди никогда не бросят сеть в реке, так как для них она – кормилица. Зачастую сети ставят лишь для того, чтобы, не тратя времени, разнообразить свой и без того скудный рацион. Многочисленные поездки по деревням забайкальской глубинки не раз наводили меня на мысль: «Как и чем тут вообще люди живут? Работы нет. Производства нет. Дорог нет». В противовес им есть «рыбаки», которые о рыболовстве имеют весьма расплывчатое представление. На водоём подобные личности выезжают лишь для распития спиртного и приключений на свою голову. Как правило, сети после таких горе-рыбаков забываются, так как народ не может вспомнить, где их поставил. Рыба тухнет в таких ловушках тоннами. Кстати, большинство несчастных случаев на воде происходит при установке сетей в нетрезвом виде. Достаточно потерять равновесие, упасть за борт и запутаться в собственном орудии лова. Профессиональные браконьеры, если их можно так назвать, в нашем регионе не слишком распространены. В отличие от Приморского края, где объектом добычи становится красная икра, на которой делаются огромные деньги, у нас всё несколько спокойнее. Да, ни для кого не секрет, что та копчёная рыба, которую мы покупаем по дороге с Арахлея, поймана на сети. Но урон природным ресурсам, по моему лично субъективному мнению, не такой, как при добыче ценных лососёвых рыб. Некоторые ихтиологи на озёрах типа Ивано-Арахлейской системы считают окуня и чебака сорной рыбой, и что установка сетей препятствует зарыблению водоёмов. У меня перед глазами лежит справочник сорокалетней давности, где в подробностях расписана добыча рыбы государственными артелями на озёрах Арахлей и Шакша. Цифры приводятся в несколько сотен тонн. Сейчас таких артелей нет, рыба расплодилась, сытая щука не ловится на спиннинг, отсюда и рождаются браконьеры, пытающиеся добыть её сетями. На реках всё гораздо печальнее. Пик активности браконьеров приходится на май и сентябрь, когда лососёвые поднимаются и скатываются по притокам вверх и вниз. Количество рыбы таково, что разбогатеть на улове вряд ли удастся, а вот упустить сеть, уволочённую мощным течением, можно запросто. Такая сеть цепляется за многочисленные подводные коряги и превращается в кладбище для всего живого. Порой целая ихтиофауна речки меняется не в лучшую сторону от таких потерянных сетей. В следующем номере мы поговорим о другом браконьерстве, по сравнению с которым ловля рыбы на сеть покажется детской забавой. Берегите себя и не нарушайте закон. Антон Доценко |
