Соль земли «Солью поверхность земная не мало изобилует», писал в своей книге «О слоях земных» знаменитый Ломоносов. Но распределена соль, в том числе та, которую человек использует в пищу, то есть соль поваренная, крайне неравномерно.
Долгое время соль в Забайкалье для снабжения ею русских служилых людей возили издалека. Из наказной памяти на воеводство Афанасию Пашкову, датированной 1655 годом, можно узнать следующее: «А Сибирских городов служилым и жилецким людем, которые с ним будут на государеве службе в Даурех, давали государево денежное и хлебное жалование и соль по годам». Казакам Читинской слободы, как явствует из архивного документа 1705 года, годовой оклад составлял денег восем рублей, хлеба шесть чети ржи, овса тоже, 2 пуда соли. Можно представить, сколько потребовалось соли, например, посольству Головина, состоявшему из 1100 человек, которое прибыло в Нерчинск для заключения договора о границе с Китаем в 1689 году.
При освоении новых земель важно было иметь свою соль. Землепроходец Ерофей Хабаров, когда он обосновался на Киренге, левом притоке Лены, то устроил там солеварню, добывая соль вываркой ее из воды.
Следы поваренной соли, или галита, молекула которой состоит только из атомов натрия и хлора, были всегда на примете у академиков, путешествовавших по Сибири. Гмелин, будучи на Абакане, знакомился с соленым озером Тустукул. Оказалось, что в родничках, питающих озеро, вода настолько слабосоленая, что ее можно пить. Гмелин не мог не заметить, что в гидроним Тустукул входит слово тус, или туз, которое в тюркских языках означает «соль». Следовательно, топонимы могут служить указателями наличия того или иного месторождения. Когда Паллас в 1772 году оказался в тех же краях, он посетил Тустукул, чтобы составить свое представление о нем.
В Забайкалье Паллас, будучи здесь в первой половине 1772 года, совершил маршрут, предусматривающий посещение Борзинского Соль-озера. Предыстория исследования Палласом Дабассу-Нора (так называлось озеро по-бурятски, у которых дабас, дабсан – «соль») опубликована читинцем Алексеем Владимировичем Мясниковым, ознакомившимся с ней по архивным документам.
Соль-озеро стало известным уже в семнадцатом веке. Озеро давало и поваренную соль и так называемый гуджир. Аборигены края нуждались в гуджире , как приправе к чаю, придававшей особый вкус (поясню, что гуджир – это грауберова соль).
Государственный контроль за добычей соли и за сбором пошлины с этой добычи стал осуществляться с середины восемнадцатого века. Разработка месторождения соли осуществлялась с тех пор Нерчинской воеводской канцелярией. Весной здесь открывались работы: рабочие-соледобытчики брели на широких лыжах в соленой воде по поверхности крепкого слоя гужира и соскабливали с этого слоя, иначе – черепа, поверенную соль. Наряду с «работными людьми» на промысле находились смотрители, то есть казаки, наблюдавшие за учетом добычи и качеством соли.
Царский указ 1769 года закрепил сложившиеся на Соль-озере порядки. Кроме того, он предусмотрел использование на соляном промысле труда ссыльно-каторжных, которые прибыли сюда уже в 1771 году в количестве двадцати семей и были поселены в деревушке Тургинской (замечу и на этот раз, что тур – это «соль»).
Борзинской солью снабжалась вся заяблонная Даурия (Селенгинская Даурия имела своего поставщика соли – Селенгинский солеваренный завод).
Свой вклад в изучение Борзинского Соль-озера сделал и Паллас.
Фото автора |
