…Никому он, Никитка не нужен. К школе ещё не привык. Может быть, оттого, что не каждый день вместе с другими «подготовишками» ходил туда. Не раз бывало так – пойдёт вместе со всеми, дойдёт до ворот – и в сторону. Ну её на фиг, школу, – тепло, вон пацаны постарше и помладше  на речку купаться побежали. А тут сиди, на доску гляди. Кому это надо. Мама ни разу о школе, о школьных делах не спрашивала. Старшие пацаны даже от самого слова «школа» морщатся. Вон Эдька Прокушев сам рассказывал:

    – Чуть не каждый день посылают меня предки мои в магазин за хлебом. Куда денешься – надо. Пойду, а от магазина до школы доплюнуть можно. Увижу школу – брюхо узлом скручивает, мутить начинает. Попросил родичей: «Не посылайте меня в хлебный магазин»… Так и так, мол… Батя, он у меня умный, – за меня: «Я сам такой был. Из шестого класса в грузчики сбежал» Мать в слёзы: «В отца пошёл. Таким же дураком будешь…»

    А кем будет он, Никитка, вообще никого не интересует. Никому он не нужен, никому.

    В «Задор» Никитка только поесть ходит. Там, в «Задоре», тётеньки хорошие, добрые, но у них много разных дел – не до Никитки. Накормят и:

    – Завтра приходи. Не стесняйся. Плохо без отца, плохо…

    – Есть у меня папа. Есть! Он лётчик-герой…

    – А-а, да-да, есть. Беги… Завтра приходи…

    Никому он, Никитка, не нужен. Никому!

    …И маме не нужен… Вся в белом… И летает, летает… Забыла, что папка в могилке лежит и всё слышит и даже видит. Вон Дуська, сестра Алёшкина, восьмиклассница-отличница, как-то ещё давно им с Алёшкой говорила:

    – Весь человек не умирает. У него душа есть. Она всё видит и слышит и всегда живой остаётся…

    Никому он, Никитка, не нужен. Никому!

    Разве что только папе…

    Но папа в могилке лежит. А что такое душа, Никитка ещё не совсем понимает.

    …Во дворе, рядом с кучей мусора (не успели к свадьбе убрать) две легковые машины стоят. На той и другой шары понацеплены – красные, синие, жёлтые… Такие машины Никитка уже видел. На них женихи и невесты ездят. Едут они по улице – пацаны выскочат на дорогу, чуть не под колёса им, улюлюкают. А невесты и женихи им деньги, конфеты кидают. Веселуха.

    Но сегодня Никитке совсем не весело. Наоборот, плакать хочется. Мама в невестином белом платье с какой-то белой шалюшкой на голове, с цветочками бумажными на шалюшке этой и на платье, хоть и красивая (мама всегда красивая), смешной кажется. Недаром же мужики-гости на неё друг другу кивают, шепчутся и хихикают. Даже этот придурок дядя Кузя стоит маме отвернуться, рожи корчит – дружков своих смешит. Обидно и больно. За маму обидно и больно. За папу героя-лётчика. За себя.

    На всех за всё обидно.

    …Шары-пузыри разноцветные-дурацкие висят. Машины поедут – болтаться будут, людей смешить будут. Всё село на улицы вывалит:

    – Ха-ха-ха, хи-хи-хи, – Никиткина мама замуж выходит.

    Ну и невеста! Ну и жених!

    Стыдно!

    Стыдно!

    Стыдно!

    А что если взять, да эти шары-пузыри полопать… На зло, на вред всем – дяде Кузе, его друзьям – полопать и всё. И полопать есть чем. На днях Никитка и Алёшка Фильшин в сараюшке поплавки из пенопласта делали. Алёшка шило притащил. Поплавки вырезали и шилом прокалывали, чтобы леску продёргивать. Не успели доделать – свечерело. Алёшка шило в стену воткнул:

    – Приду – доделаем.

    …Нырнул Никитка в сараюшку, выдернул шило из стенки дощатой, выглянул во двор. У машин во дворе – никого. Все в доме гуляют, водку пьют. Вон уж слышно кто-то во всю глотку там орёт:

    А-а-а-бла-а-а-а-м-и-и-и-ла-а-сь

    Да-а-а-с-с-ка-а-а!..

    Сейчас обломится вам доска.

    Но нет, шары трогать нельзя. Лопнет шар – услышат – из дома выскочат – рёва-ругани не оберёшься. Да и что шары – новые через пять минут нацепят. Колёса проколоть – другое дело. П-ш-ш-ш – и всё. Вот уж поохают, поахают…

    П-ш-ш-ш-ш-ш – и всё…

    П-ш-ш-ш-ш-ш – и всё…

    П-ш-ш-ш-ш-ш – и всё…–

    * * *

    А-а-а-бла-а-а-а-м-и-и-и-ла-а-сь

    Да-а-а-с-с-ка-а-а!..