В древние времена у орочон, иначе – оленных людей, собак не было вовсе. Худо им приходилось. Вот они и отправились к Бугады, создателю всего сущего, просить, чтобы тот исправил содеянное. 

    Разыскали. Талдычат ему про свои печали. Орочоны – мясные люди, такими их он сам, Бугады-ами, сотворил. Еда на своих ногах вокруг них в Тайге бегает, это так, да не угонишься. Глухари глубоко в снежный сугроб зарываются, а от снега звероловам глаза слепит, – не сыскать птиц. Белка скачет высоко по деревьям, не допрыгнешь, – они уступают ей в ловкости. У лося – четыре ноги, и оттого в беге зверь опережает. Не один раз бывало, что добытчики, износив кожаные чулки до дыр, с пустыми потками* возвращались в чум. 

    – Да что там! – горячились просители. – У медведя, их прародителя, – подкожный жир, и ами-кан может залечь в берлогу, в спячке переждать стужу и зимние вьюги. А им, людям, без толстой шкуры и запаса жира под ней, каково? Летом ещё можно, подобно косолапому хозяину Тайги, прожить на ягодах и кореньях, зимой же голод судорогой пустые желудки сводит. В холод никак не обойтись без пищи: жирного мяса.

    – Неблагодарные создания! Я дал вам в помощники аваахи, – разгневался Бугады. – Таёжные, незримые для звериного ока духи, помогают вам в охоте. Посылают лося, кабана или лис в вашу сторону, направляют ваши стрелы прямо в печёнку дикому зверю. Этого мало? 

    – Нюх у человека куда слабей, чем у зверя. Оттого мы сами порой добычей хищников становимся, - не отступались орочоны.

    – Вот бы наделить аваахи голосом! Пусть предупреждают нас, когда мы к логову хищника приблизимся, или когда злой дух по тропе крадётся, чтобы наше дыхание забрать. А мы уж не оплошаем.

    – Быть по вашему! – хмыкнул Небесный отец. – Да не пожалейте после.

    – Дух-помощник, обретший плоть, не должен умирать на ваших глазах, иначе заберёт с собой в иной мир, – предупредил напоследок просителей.

    Так аваахи, до этого невидимые, обрели плоть, стали собаками. С тех самых пор оленные люди доверяют им охранять новорождённых младенцев. Сторожевые псы стерегут оленьи стада, отпугивают волков от загонов домашних животных. Охотничьи собаки выводят медвежатников к берлогам, гонят навстречу промысловикам белку, голосом, своим лаем то есть, предупреждают о появлении хищных зверей. Добытчики не забывают после удачной охоты поделиться с четвероногими помощниками едой.

    Когда же хвостатые помощники теряют свою прыть и дряхлеют, орочоны во время кочевья привязывают их к последней нарте, и на стоянке находят уже околевшими. А если дряхлость настигла собаку на зимнем стойбище, кто-либо посторонний убивает постаревшую псину вдали от хозяйских глаз. Сам владелец не должен быть свидетелем её кончины.

    Вот только… напутственные слова, нет, скорее, скрытая угроза Бугады-ами, орочонам до сих пор покоя не даёт. О чём Небесный отец предупредить хотел?

    У оленных людей есть догадка на этот счёт. Собаки загодя выть начинают, если на людском чумовище кто-то умереть должен. Чуют заранее приближение невидимых человечьему глазу злобных обитателей Нижнего мира. Или… бумук, смертельная болезнь, как раз на собачий вой идёт? С такой наводкой даже бегством не спасёшься. Вот она – расплата за дар!

    

    *Потка – кожаная сумка, которую охотник носит за плечами.