Откупились деньгами

    Наткнулся дядя Коля на объявление о продаже дома по приемлемой цене и сразу заключил сделку. «Мне тогда было пятнадцать лет, дом дядя мой купил в 2005 году, – вспоминает племянник Николая Иван: – Честно говоря, дом-то был паршивый. Сгнившие полы и съехавший на бок угол говорили о том, что за жильём никто не следил. В принципе, и следить-то было некому. До нас в этом доме жила древняя старуха. А какой с неё спрос в хозяйстве? Я не представляю, как тут вообще умудрялась жить та женщина. Тут даже собаке было бы невыносимо. Дуло из всех щелей, по полу нельзя было пройти ровно».

    Как бы то ни было, Николай, наконец-то исполнивший свою заветную мечту, рьяно взялся за ремонт. Был куплен свежий лес на полы, угол дома подняли и завели туда фундамент. Когда вскрыли пол, то под ним во множестве обнаружились монеты времён СССР достоинством одна, две и пять копеек. Всё это вместе с трухой было собрано и вывезено на свалку.

    Шло время, и дом менялся, как в сказке. Новый пол, заново обшитые стены и покрашенные окна придавали избе уют обихоженного жилья.

    Однажды вечером, когда дядя Коля клеил обои на кухне, неожиданно, с громким хлопком лопнула старинная русская печь. Большая трещина в палец толщиной пронзила её сверху донизу. Что делать, бывает. Щель замазали раствором, печь заново побелили. Однако за последующую неделю печь лопалась ещё два раза! Это было необъяснимо, но Николай терпеливо замазывал её, ворча себе под нос про своё хроническое невезение.

    Наконец, осталось отремонтировать последнюю комнату, ту самую, где бывшая старуха-хозяйка отдала Богу душу. Тогда всё и началось. В доме постоянно стали раздаваться странные и страшные звуки. Постоянно ощущалось чьё-то присутствие, помимо хозяев. Таинственно шуршали обои, скрипели двери, а самым неприятным было то, что кто-то дышал возле уха. И Иван, и Николай чувствовали это дыхание постоянно, и особенно явственно оно ощущалось, если закрыть глаза.

    В тот день финальная поклейка обоев затянулась далеко за полночь: дядя с племянником спешили израсходовать клей, дабы не засох. Работы было проделано много, и мастера остались довольны результатом. Они сложили инструмент и уже стали было одеваться в прихожей, как над их головами раздался противный старушечий голос: «Ну что, пошли? Ну, идите, идите!» Ошалелые родственники переглянулись и… вылетели на улицу.

    В дом дядька осмелился войти снова только в сопровождении местной бабушки-ведуньи, которая провела в доме обряд. Она пролила по углам расплавленный воск, посыпала его солью и потребовала вернуть у хозяев то, что они забрали у дома. Иван и дядя Коля долго не могли вспомнить, что же они всё-таки забрали, пока не сообразили, что речь идёт о мелочи из-под вскрытого при ремонте пола. Пришлось хозяину заново поднимать полы и возвращать дому денежный долг.

    Голос старушки всё ещё слышался после этого в течение года. Неясный шёпот пугал, но со временем к нему привыкли, а потом он и вовсе прекратился.

    «Но это ещё не самое страшное, – признаётся Иван, – после того, как дядька по неизвестным причинам переехал в другой город, в доме этом поселились его мать и бабушка. Эти женщины прожили здесь совсем немного. Обе одновременно были поставлены на учёт в психоневрологическом диспансере и вскоре отошли в мир иной. А дом так и остался бесхозно стоять и зарастать бурьяном. Как говорят соседи, из выбитых окно иногда по вечерам можно услышать старушечье глухое ворчание.

    

    Антон Доценко, все имена в материале изменены