Легенды о Фаине и Цзяне

Много лет спустя, когда токарь Фаина станет первой леди Тайваня, о их с Цзян Цзинго знакомстве станут сочинять легенды: строительство Уралмаша, бараки, землянки, на девушку напал некий громила, и тут откуда ни возьмись Коля Елизаров, громилу – на снег, девушку спас, дальше – любовь…

В 1935 году на их свадьбе гуляло все заводское начальство, молодоженам выделили отдельную квартиру, подарили путёвку в Сочи. Через год у них родился сын.

«Совершенно секретно. 1936 год. Заявление тов. Елизарова о вступлении в ряды коммунистической партии. Родился я в семье Чан Кайши (кровавая собака китайской черной реакции)… Если мне придется в будущем встретиться с Чан Кайши, я буду беспощадно расправляться с ним и его людьми». Кандидат в члены партии, Елизаров еще не знал, что его отец вновь стал союзником СССР.

В 1936 году агентам Мао Цзэдуна удалось арестовать самого Чан Кайши. Правительство Китая тут же отправило телеграмму в Кремль: «… смерть Чан Кайши приведет к серьезной угрозе для границ Советского Союза. Надеемся, что Советский Союз найдет способ гарантировать жизнь Чан Кайши». Мао уже назначил день расстрела своего врага. Получив из Москвы указание немедленно освободить Чан Кайши, он в бессильной ярости затопал ногами, проклиная Советский Союз.

Всемирное примирение 

В 1937 году Япония всё-таки напала на Китай. Два смертельных врага – Мао Цзэдун и Чан Кайши подписали временное перемирие, договорились о едином фронте. И даже чокнулись фужерами. В Кремле остались довольны.

«Генералиссимус Чан Кайши мобилизовал тысячи людей… Неисчерпаемы резервы китайского народа…». Такую кинохронику часто показывали в Иваново. Но в комнате китайских воспитанников висел портрет только коммунистического лидера Мао Цзэдуна. Его сын Сергей – секретарь комсомольской организации Ивановского интердома, отличник, спортсмен и весельчак. Лучший друг Сергея – сын немецких коммунистов Фриц Штраубе. Они вместе даже протащили электрические провода на чердак, чтобы можно было читать и ночью.

В 38-м году Мао Цзэдуну передали из интердома фотографии его сыновей. Железный Мао, командир миллионной Красной Армии Китая смахнул неожиданные крупные слёзы.

«Дорогие Ань Ин и Ань Цин, то и дело вспоминаю вас. Знаю, что положение ваше довольно хорошее. Надеюсь, что вы ответите мне. Я очень жду от вас письма. Здоровья, радости и успехов! Мао Цзэ Дун».

Про себя Мао очень гордился старшим сыном. Передавал ему посылки с книгами по китайской философии, классической литературе. В мыслях Мао уже представлял сына наследником своих идей. И Сергей готовился делать революцию вместе с отцом.

«Лишь тот, кто вглядывается в устремления отца, когда он жив, а после его смерти в то, как он поступал, только тот может называться почитающим родителей». (Конфуций).

1937 год. На Уралмаше репрессии. Николая Елизарова уволили с должности редактора газеты. По заводу поползли слухи, что коммунист Елизаров – китайский шпион. И тогда товарищ Елизаров исчез вместе с женой и сыном. Поиски не дали никаких результатов. В Свердловском НКВД так и не узнали, что все эти годы Николай Елизаров вел двойную жизнь, готовясь к секретному заданию Коммунистической партии. Его, специалиста по переговорам, ценнейшего агента Коминтерна, берегли, чтобы использовать только в самом крайнем случае.

В 1936 году в Гонконге был арестован советский разведчик, который контролировал всю агентурную сеть в Китае и Японии. Доложили Чан Кайши. «Зачем убивать? Все равно от него ничего не добьешься. Давайте обменяем на моего сына». Кремль не стал возражать против обмена. В марте 37-го Елизарова срочно вызвали в Москву. Ему поставили задачу договориться с отцом о создании единого фронта против Японии. Гарантировали безопасность, но с одним условием: жена и ребенок должны остаться в СССР. И тут обычно беспрекословный китаец взбунтовался: он выполнит задание партии, но семья поедет с ним. Отказать Елизарову и поставить операцию под угрозу никто не решился.

«Совершенно секретно. 15.05.1937 года. Генералиссимусу Чан Кайши. Отец! Неужели нам нельзя договориться, как главе Гоминьдана с коммунистом, но и как отцу с сыном? Цзян Цзинго».

Агент влияния или заложник?

25 июля 1937 года Николай Елизаров с Фаиной и ребенком проезжал на поезде через Свердловск. На перрон попрощаться вышли их близкие друзья, простые рабочие с Уралмаша.

«Совершенно секретно. 25.07.1939 г. В управление НКВД г. Свердловска… шпиона Елизарова при отъезде в Китай встречали и провожали Денисова, Державин, Павлова, Аникеев…».

Почти всю дорогу Елизаров молча стоял у окна. Агент влияния или заложник, получивший свободу?

А в это время Сергей Мао в Ивановском интердоме писал отцу, что хочет скорее приехать на родину. Каждый день после политинформации юноша делал отметки на большой карте Китая. Прекрасно учился, занимался спортом, бегал, плавал, читал вслух стихи, ухаживал за девчонками. У него и тайная любовь была: девочка из Бразилии Фернанда, на три года моложе Сергея. Но любовь оказалась без взаимности.

В августе 37-го Чан Кайши написал в своем дневнике: «Кости и мясо соединились. Сын вернулся из России. Разлука продолжалась 12 лет, теперь духи предков могут успокоиться».

Чан Кайши знал, что отречение сына было вынужденным, и простил его. Он был прагматик, а Цзян Цзинго можно было использовать в дальнейшем укреплении Китая.

После короткой встречи с отцом Елизаров с женой и ребенком уехал в маленький городок Сикоу к матери. Чан Кайши захотел, чтобы сын прошел период реабилитации, вспомнил иероглифы, почитал труды китайских философов. Он запретил называть его русским именем. При знакомстве с тестем Фаина продемонстрировала максимальное уважение. Чан Кайши встретил русскую невестку холодно, но через несколько месяцев признал её и лично дал Фаине новое имя: Цзян Фанлян – добродетельная. Цзян Цзинго, вновь обретший родину, старался не вспоминать, что он – агент влияния Коминтерна. Москва, Кремль, НКВД – все осталось где-то далеко, как страшный сон. Главное – он дома.

В 1941 году Сергею Мао исполнилось 19 лет. В письмах далекий отец советовал ему не торопиться в Китай: «Учись, постигай естественные науки, а политикой заняться всегда успеешь». Сергей стал капитаном футбольной команды Ивановского интердома. Первый матч они сыграли 22 июня 1941 года.

Его не брали на фронт – все-таки сын Мао Цзэдуна. И тогда вместе с другими старшими ребятами из интердома он пошел в военное ополчение. Там Сергей получил начальную военную подготовку – выучился на пулеметчика.

«В ставку верховного главнокомандующего. Уважаемому товарищу И. В. Сталину. Я простой молодой китаец. Я люблю Советский Союз так же, как и Китай. Я хочу отомстить за миллионы убитых советских граждан. Я решительно требую отправить меня на поле боя. Прошу вас утвердить мою просьбу. С революционным приветом, Сережа (сын Мао Цзэдуна – Мао Аньин)».

Сергей стал суворовцем. Блестяще прошел курс ускоренного обучения, и был направлен в Шуйское танковое училище. Он рвался на фронт. Но в 43-м Сергея Мао направили в Москву в военную академию. Его берегли, молодой лейтенант был слишком ценным кадром для разведки Советского Союза. Сергей завидовал своему другу Фрицу Штраубе. Тот уже воевал в пехоте, и два интердомовца не прекращали переписку даже во время войны.

После академии Сергей добился своего: оперотдел что-то недосмотрел в документах, и в 44-м году коммунист капитан советской армии Сергей Мао попал на фронт. Танкист, он участвовал в крупнейших сражениях, брал Варшаву, Прагу, под Будапештом получил контузию. Недолечившись, сбежал из госпиталя. Он почти дошел до Берлина. Но весной 45-го его срочно отозвали в Москву.

Сергей не знал, что его набирающий силу отец, вождь китайской компартии Мао Цзэдун, все больше интересовал Кремль. И еще Сергей не знал, какую роль скоро сыграет в его жизни Цзян Цзинго, сын смертельного врага его отца.

Все эти годы сын Чан Кайши занимал скромные должности в администрации Гоминьдана. Изредка он встречался с советскими военными советниками. Любил поговорить с ними по-русски, посмеяться и выпить водки. Несмотря на то, что Елизаров вышел из коммунистической партии, за ним закрепилась кличка большевик. Его русская жена посвятила себя семье. Воспитывала троих детей, помогала мужу в работе, вела себя очень скромно, с уважением относилась к Чан Кайши. Про неё говорили, что она стала больше китайской женщиной, чем многие китаянки. 

Сергей Мао не раз писал рапорты с просьбой отправить его работать в Китай, к отцу. Но, по мнению Кремля, молодой китаец был еще недостаточно подготовлен для серьезной политической работы. Сергей получил направление в Московский институт Востоковедения. Он очень любил учиться, отличался глубокими серьёзными познаниями в политэкономии, но держал себя скромно и просто. В институте никто не знал, что он – сын Мао Цзэдуна, Сергей числился в списках студентов под фамилией Юн Фу.

Тем временем в Китае сын Чан Кайши настолько восстановил доверие своего отца, что летом 45-го тот вновь отправил его в Москву. Бывший коммунист и агент влияния должен был получить гарантии, что Советский Союз не выступит на стороне Мао Цзэдуна, если в Китае начнется гражданская война. Переговоры прошли удачно. Во время официального обеда в Кремле Сталин предложил тост за Цян Цзинго, как за преемника Чан Кайши. Глава советского правительства подарил бывшему советскому гражданину именной автомат и передал привет отцу. Цзинго не мог знать, что скоро Сталин будет поднимать такой же тост за сына Мао.

В 46-м году хрупкое перемирие между Гоминьданом и коммунистами рухнуло. Цзян Цзинго стал главным телохранителем отца. Через его руки шли все секретные донесения. В одной из шифровок сообщалось, что из СССР к Мао Цзэдуну выезжает его сын, офицер Советской Армии. Цзинго доложил об этом отцу: «Наши агенты могут перехватить сына Мао и взять в плен. Но я не хочу этого. Он – танкист, так же, как и я. Возможно мы учились у одних преподавателей, имеем общих знакомых. Я не видел тебя долгие годы. Он не видел отца 19 лет. Пусть едет спокойно». Чан Кайши к этому времени уже привык прислушиваться к мнению своего взрослого сына.

«Настоящий» китаец

«Правитель должен побуждать подданных только своим примером. Когда ведешь себя правильно, то за тобой пойдут и без приказа, и без страха». (Конфуций)

Перед отъездом в Китай Сергея вызвали в Кремль. Иосиф Сталин похвалил молодого офицера за боевые ордена. Сергей не знал, что все эти годы Сталин внимательно читал донесения о его жизни. В сыновьях китайских лидеров он видел возможных наследников Мао и Чана. Прощаясь, Сталин поднял тост за Сергея, подарил на память именной пистолет и просил передать привет отцу.