«Не хочу вспоминать войну»

    Но постепенно в ходе непринуждённой беседы оттаивало сердце ветерана, участника страшной битвы за свободу и независимость нашей Родины. Начали разговор с берёзок и груздей, что росли в родном селе Куруля (за хребтом), где в 1923 году родилась и выросла Фаина Петровна, где избы были построены из здорового крепкого леса, брёвна которого не обхватишь. Фаина Петровна удивляется, как их мужики таскали, не надорвались. Внутри дома не штукатурили, а только белили. Пол был некрашенный, скребли до желтизны веником-голиком. Воздух в домах был здоровым, дышалось легко. Печи делали на пол-избы с лежанкой и со сводом для выпечки хлеба. Когда пекли хлеб в русских печах, аромат его разливался по всей деревне. Хлеб был вкусным, сытным, долго не черствел, так как заводили его на опаре, на живых дрожжах. Изготовление хлеба – это целое таинство. Если у хозяйки было плохое настроение или чёрные мысли, то хлеб не получался. А бывало, что если мука из морозобойного зерна, то хлеб не пропекался, выстреливал. Булка выпрет, и верхушка пригорит. Ребятишки выпрашивали у матери эту подгоревшую горбушку, как лакомство.

    Мясо на лето солили, вялили, получалась кукура. Её брали на покос для поддержания силы людям. Спали дома на топчанах из овсяной соломы, осоки, что сохраняло здоровье.

    Фаина Петровна вспоминает, что деревня в то время была большая – больше 100 дворов и в лесу ещё заимка. Ребятишки обучались в школе с 1 по 4 класс. Уже существовал колхоз. Всё взрослое население было занято на полевых работах и на ферме. И ребятишкам не давали прохлаждаться. Дома за хозяйством смотрела старенькая бабушка Василиса. Она была очень строгой, командовала детским батальоном из трёх семей братьев Солянков с хворостиной в руках. В двух семьях было по восемь детей, в одной – трое. А старший, Солянок Сергей, уже ходил за плугом, боронил. Бабушка Василиса строго распределяла работу среди детей. Например, сбегать телят посмотреть. Тогда ещё держали чушек помногу, в загоне из рубленых брёвен. С одной стороны выкапывали яму, куда им наливали воду. Вот бабушка даёт другую команду ребятишкам: «А ну-ка, сходите за травой чушкам». Дети берут корзины, идут на низинный огород рвать траву, называется она мокрица. Принесут, вывалят в загон. Через некоторое время бабушка опять кричит: «Мало травы, несите ещё». Приходится идти, так как ослушаться никак нельзя, иначе получишь хворостиной по мягкому месту, а то и родителям пожалуется – ещё хуже будет. А когда начинает поспевать голубица в елани недалеко от деревни, синим-синё, бабушка дальше приказывает – принести голубицу чушкам. Вот дети берут вёдра, битки, коромысло и за ягодой. Набьют полные вёдра голубицы с листьями, принесут, вывалят чушкам. За день дети делали несколько заходов за ягодой, а сами думали: «Да посдыхали бы эти чушки ненасытные», но всё равно ягоду приносили. Чушки наедались голубицы и ничем не болели, даже авитаминоза не случалось.

    Фаина Петровна всё это вспоминает с юмором и радостью, хоть и было тяжело. А ещё приходилось десятилетней Фене быть в роли няньки. В августе обычно начиналась уборка хлебов, и всё трудоспособное население задействовали на жатве. А тогда мать Фени только недавно родила Мишу, и маленькой девочке приходилось три раза в день носить трёхмесячного ребёнка к матери на поле за 2 км, чтобы та покормила малыша. Ещё ходили в Озёрную к озеру за полевым луком. Зачем ходили такую даль, за 7 км? Чтобы отдохнуть от повседневной рутины. Просто так родители не отпускали – мол, дома работы хватает. Отпрашивались только в воскресенье, как бы за луком, но на самом деле, это была только причина, так как надоедала эта непосильная домашняя работа. «Принесёшь этот лук, мама нарежет, наладит большую бадью лука со сметаной, мы наедимся с хлебом и, довольные, пошли дальше». Фактически у детей того времени детства-то почти и не было.

    В Куруле Феня училась до 4 класса. В 1936 году переехала с родителями в Зилово. Здесь получила среднее образование. Работала в ОРСе (отдел рабочего снабжения).

    Когда началась война, всю здоровую молодёжь собрали в группу для обучения военному делу и основам медицинского обслуживания. Учили целый год, гоняли по сопкам. В 1942 году призвали на фронт в составе 850 девушек. По прибытию в Москву все девушки были отправлены по разным фронтам.

    Фаина Петровна попала на Ленинградский фронт в войска связи санитаркой. Угодила в самое пекло. На поле боя раненым оказывала первую помощь, выносила, тащила на себе к месту, где находился госпиталь: летом в палатках, зимой в блиндажах. В походном госпитале легкораненым делали операции на месте. Недели две подлечат – и снова на войну. А тяжелораненых отправляли на машинах в тыл. Свою кровь 1-й группы Фаина не раз сдавала солдатам. Порой не хватало перевязочного материала. Приходилось стирать бинты, а где? Приспособились стирать в касках. А воду где брать? Зимой – снег, а летом – в болоте. А в болотной воде мыло сворачивается, одно мученье.

    Болота Ленинградского и Белорусского фронтов унесли много жизней, военной техники, самолётов. Чтобы перейти болото, давали проводников из местных. Идти нужно было след в след. Если чуть в сторону, сразу засосёт. Болота непроходимые, на них растут корявые низкорослые деревья. А осенью на болоте клюквы было много, как красное поле. Комары-кровососы донимали.

    Фаина Петровна резко говорит, что не женским делом было там воевать. Как тяжело приходилось, когда в связи с особенностями женского организма для поддержания гигиены в критические дни негде было приткнуться и спрятаться, порой воды не было, один чай. Вот и попробуй, соблюди себя. Кормили, бывало, и своих вшей, и немецких. «Приткнёшься в блиндаже уснуть, чувствуешь – по шее ползёт. Вот в перерыве между боями летом спрячешься в кусты, снимешь гимнастёрку, побьёшь их и дальше пошёл. Порой, бывало, воротник у гимнастёрки, как голяшка у сапога, негде постирать. Когда ещё по пути попадётся речка? Как выживали в этой мясорубке военной?» Так и выжили – стержень-то забайкальский, привыкли выживать в суровых условиях. Когда под Москву прислали сибирские и забайкальские дивизии, то наши войска сразу попёрли немцев из-под Москвы. 

    От забайкальской закалки брались силы раненых бойцов таскать на себе с поля боя. Если в болоте застрянет пушка или ГАЗик какой, то все вместе вытаскивали их из трясины. Ну, какие-то двужильные наши забайкалочки. В детстве им приходилось выполнять тяжёлую работу по дому, но, видимо, таким образом закалялся детский организм и впоследствии мог противостоять ещё более тяжёлым испытаниям.

    Пройдя войну на Ленинградском и Белорусском фронтах и дойдя до Берлина, Фаина Петровна окончание войны встретила в госпитале.

    После войны вернулась в Зилово. Вышла замуж за Гальмакова Василия Евстигнеевича. Родила девятерых детей – двух дочерей, семерых сыновей. Работала продавцом, 10 лет в хирургическом отделении больницы санитаркой, помогла выжить не одному человеку и здесь. И, что характерно, несмотря на тяжести жизни, в 95 лет не страдает недержанием мочи. Вот это да! Для женщины это – очередной подвиг. Фаина Петровна имеет военные награды: орден Великой Отечественной войны 2-й степени, медали «За Победу над Германией», орден Жукова. За 9 детей – орден «Материнская Слава», много юбилейных медалей.

    Фаина Петровна Гальмакова, чистый, светлый человек, сполна отдала долг Родине и на фронте, и в мирной жизни. Зла ни на кого не держит, обладает здоровым чувством юмора и высоким патриотическим сознанием. Живёт в семье дочери и ещё помогает по дому по мере сил.

    Её лучистый взгляд освещает всех вокруг живительной энергией. Её слова, сказанные в конце беседы, звучат, как завет нам, потомкам: «Тяжело вспоминать, что творили немцы над нашим народом. Кто побывал на войне, никогда ничего не забудет. И нам надо хранить память о погибших солдатах и мирных жителях и прилагать все силы, чтобы не было войны».

    Фаина Петровна с твёрдостью в голосе говорит: «И дай Бог здоровья Путину и силы ему богатырской в сохранении мира на земле».

    И Вам, Фаина Петровна, здоровья ещё на долгие годы, нижайший земной поклон Вам от всех ныне живущих, радости во внуках и счастья в мирной жизни!

    

    Людмила Чулкова, фото из архива Ф.П. Гальмаковой