И было казаку невмоготу

    По возвращении домой со службы казак приносил с собой всё обмундирование, конское снаряжение, приводил и лошадь. Льготный казак за всё время на ремонт одежды затрачивал, по показаниям населения, от 5 до 20 рублей.

    Служба на Амуре считалась более тяжёлой, чем в Забайкалье, так как там при работах не разрешали носить частную одежду, как в Чите. Кроме того, на Амуре чаще проводились манёвры, и казаки более долгое время жили в лагерях. Со службы в Забайкалье казак приходил домой с лошадью, которая вполне была годна для работы. Но возвращающиеся с Амура своих животных должны были продавать тамошним крестьянам, и по обстоятельствам вполовину дешевле. Между тем, в родных местах казаку приходилось снова заводить строевую лошадь, как того требовало положение.

    Из каких же источников покрывались затраты на обмундирование, снаряжение и вооружение? Самые бедные, признанные обществом несостоятельными, запродавались в работники к богатым казакам. Те же, которые могли собственными силами справиться с тяжестью расходов, покрывали их продажей своего имущества (главным образом скота) и усиленными заработками. К примеру, казак Кондуевского посёлка Цаган-Олуевской станицы Акшинского округа на обмундирование, снаряжение и вооружение сына, выходившего на службу к 1 января 1898 года, получил деньги «из следующих источников: продана им единственная корова с боровчаном за 30 р.; два раза старший сын работал на железной дороге и в течение 2-х месяцев с лошадью заработал 60 р.; второй 15-летний сын был отдан на годичный срок в работники за 60 рублей и от хозяина получено 44 р. 19 к., которые и пошли на покупку материалов; кроме того, казак купил в долг лошадь за 50 р. и седло за 25 р. (на уплату не имеет средств и предполагает продать скот)».

    Другой казак той же станицы Абагайтуевского посёлка начал снаряжать своего сына за два года. Для этого он продал двух коров и двух баранов, 300 копён сена, работал помесячно. В течение двух лет продал рыбы на 100 рублей и поставил сто копён сена за червонец. На снаряжение сына израсходовал 153 рубля 33 копейки. Казак Манкечурской станицы Нерчинско-Заводского округа для выхода сына на службу продал трёх коров, кобылицу, хлеба на 40 рублей и ещё зарабатывал на дровах.

    Впрочем, не только эти тяготы одолевали забайкальских, в целом-то, не очень преуспевающих казаков. Так, кроме них нигде в России казаки не состояли в числе податных сословий. А забайкальские платили подушную подать. Уже в 1851 году на ЗКВ были возложены следующие земские повинности: содержание в исправности дорог, мостов, гатей и переправ на войсковых землях; почтовая гоньба; снабжение подводами и отвод квартир проходящим командам; препровождение арестантов. Со всех пеших казаков (считая и детей мужского пола) собирали деньги по раскладке на содержание бригадных и батальонных управлений; кроме того, за их счёт исправлялось казённое оружие. В первый же год образования пешего войска трёхрублёвый сбор с каждой мужской души, не исключая малолеток, выразился недобором 12 тысяч 116 рублей 96 копеек.

    В начале прошлого века забайкальские казаки ежегодно платили подушные подати и губернский земский сбор, натурой отбывалась дорожная повинность по исправлению почтовых, просёлочных, колёсных и вьючных трактов и дорожных сооружений. Подводная повинность заключалась в выставлении телег с упряжкой для проходящих по территории 3КВ воинских частей, под арестантов, также в содержании междворных лошадей для поездки чинов полиции, следователей, мировых судей, станичных властей... Чувствительную повинность несли казаки на содержание станичного самоуправления и для иных общественных нужд. Неспособные к службе, но годные к работе казаки делали взнос для неимущих, которые отправлялись на службу. К натуральным повинностям относились также отвод квартир, содержание карантинов, служба сторожами при общественных учреждениях. И это тоже влетало казакам в копеечку. За населением копились недоимки. В 1903 году по ЗКВ они составили 850 тысяч рублей. Генерал Маслаковец пришёл к заключению, что обязательства, лежащие на войске, превышали его платёжную правоспособность.

    Как же распределялась земля в Забайкальской области? В 1896 году «частная собственность государя императора» на территории Забайкалья составляла 30 миллионов десятин. Кабинетских земель было столь много, что царский двор оказался не в состоянии использовать их по назначению. И многие пашенные и сенокосные угодья «захватило» население. В августе 1872 года горный начальник Нерчинских заводов просил губернатора Восточной Сибири запретить казакам Горбиченской станицы заготавливать для себя сено на левой стороне реки Горбицы, ибо «луга но оной находящиеся составляют неотъемлемую собственность Кабинета Его Императорского Величества». А министр двора граф Воронцов-Дашков 19 мая 1896 года докладывал царю, что «если бы... было признано необходимым самовольно захваченные земли возвратить обратно в ведомство Кабинета... то возвращение таких земель от казаков, крестьян и инородцев» могло «повести к сопротивлению и волнению в населении».

    Вероятно, земель кабинету всё-таки не хватало. В 1900 году министр императорского двора составил отчёт для самодержца. В нём говорилось, что «в 1897 году между Кабинетом... и министерством государственных имуществ возникло разномыслие относительно прав собственности на всю юго-западную часть округа». В результате по «высочайшему повелению» комитет министров разрешил вопрос «в благоприятном для Кабинета (то бишь для самого царя. – Ю.Н.) смысле». 6 декабря 1899 года (по старому стилю) весь Читинский район был передан «в полное и исключительное распоряжение Кабинета», и в собственности Романовых дополнительно оказалась «площадь земельно-лесных угодий пространством до... семи миллионов 647 тысяч десятин». И местные казаки вскоре стали самовольно рубить «царский» лес.

    В 1900 году в Забайкалье случился неурожай. В июле казаков призвали на действительную службу (в Китае разрасталось восстание ихэтуаней, «боксёрское»). Семьи казаков оказались без работников. Сено не заготовили, хлеб остался на корню. Родственники служилых вынуждены были занимать деньги из войскового и станичного капитала, чтобы закупить хлеб, который по высоким ценам привозили из Западной Сибири. «Общее благосостояние уменьшилось настолько, что на 100 душ населения в 1899 году приходилось 416 голов разного скота, а в 1901 году только 380» («Забайкальские казаки. Исторический очерк», 1902–1904 гг., вып.16). Хлебные запасы в экономических магазинах за двенадцать лет (с 1895 по 1907 годы) сократились более чем в пять раз, недоимочность увеличилась в четыре с лишним раза.

    Сегодняшние попытки замалчивать факт добровольного отказа забайкальских казаков от своей сословности в первые годы Советской власти, навязывание идеи о «расказачивании» – это либо незнание своей истории, либо заведомое лукавство. Сомнительно, чтобы на рубеже XIX–ХX веков потомки горно-заводских крепостных забыли прошлое своих предков.