– Моя конечная цель – Тихий океан. Буду плыть по Ингоде, Шилке, Амуру. У меня с собой специальное снаряжение, плыву я в гидрокостюме, который мне одолжил знакомый дайвер. Второй – более лёгкий костюм. Но в нём хорошо и тепло спать. Непромокаемый мешок плывёт за мной – привязан на верёвке. Мешок является и спальником, когда я выхожу по ночам на сушу перекусить и переночевать. Всё необходимое, в том числе телефон с навигатором, работающим без интернета, у меня есть. МЧС в курсе моего путешествия, они отслеживают моё передвижение. Планирую потратить на заплыв 54 дня, – рассказывает он. – К сентябрю мне нужно быть дома, в Ангарске. Там ждёт школа и семья – дети, внуки и правнук. Супруга-то? Конечно, ворчит, переживает. Но я стараюсь оставлять весточки. Лишь бы на Амуре не было проблем. Я не подхожу ни под одно плавсредство: ни пешеход, ни катер, ни автотранспорт. Для всех тех категорий проезд (проход) свободен, а мне нужно разрешение пограничников. И МЧС, которые патронируют во время пути (в противном случае давно бы «выловили» из реки).

    

Уроки на всю жизнь

    Александр Владимирович Варенков родом из Соловьёвска Борзинского района. Родительская семья – 13 человек. И так получилось, что в середине 50-х он оказался в школе-интернате Читы. Примерно в это время директор школы Соловьёв (его имя Александр Владимирович, к сожалению, не помнит) взял дворником в школу человека без документов.

    Это был маньчжур Ло Яо Дзы, оставшийся в России в числе гражданских военнопленных с 1945 года. Документов у него не было вовсе. И только во время похорон, много позже, из таблички на памятнике все узнали подлинное имя.

    – А моя бабка тоже была маньчжурская уроженка. И возможно, именно поэтому он приметил меня. Занимался со мной ушу. Звал меня не Саша, а Ишира, на маньчжурский манер, – вспоминает Александр Владимирович.

    Судьба Учителя сама по себе достойна написания отдельного очерка. Родился он в 1896 году. В детстве был цирковым акробатом – «гуттаперчевый» мальчик на трапеции. В 1908 сорвался во время работы сверху и сломал шейные и грудные позвонки. Но, с его слов, восстановился и с 1912 года работал ковёрным акробатом. И вот 6 сентября 1957 года состоялись первые занятия старика-учителя и семилетнего парнишки. Как же благодарен сегодня Александр Владимирович тем урокам! В своей работе учитель старался раскрыть адаптационные силы организма, способные возродить человека. Проходя по улице, присматривался к инвалидам, указывал на них мальчишке.

    – Первые реабилитационные навыки я получил от него. Вообще, я жил в Чите 20 лет и всё время совершенствовался рядом с ним. Занимаясь, я стал мастером спорта по гимнастике (акробатике). Я окончил школу, получал образование, но не терял связи с Учителем. В 1972 году он набрал девочек, больных ДЦП, травматиков и других с нарушениями работы опорно-двигательного аппарата и стал поднимать их на ноги. Занимались мы в приспособленном помещении, по сути, сарае, где был стадион «Локомотив» впоследствии. С этого же времени я начал заниматься ушу.

    

Древняя наука лечения тела

    – О физкультуре для инвалидов вообще в то время не было и речи, – продолжает мой собеседник. – А акробатика и гимнастика очень хорошо включают адаптацию человека. Это не моя придумка. И даже не моего учителя. По сути, это очень древняя наука. К примеру, во время раскопок в Помпее был найден странный наклонный акведук с камнями по его дну. Причём не прямой, а извилистой формы. Учёные недоумевали, для чего специально установлены камни. А потом, исходя из анализа документов и рисунков, пришли к выводу, что они нужны были для восстановления увечных воинов: их просто «сплавляли» вниз по акведуку, и тело, находясь в потоке воды, вынуждено было огибать эти валуны. Таким образом заставляли работать, по всей вероятности, мышцы травмированной спины. Я вообще убеждён, что опорно-двигательный аппарат лечится только такой адаптивной физкультурой. Возможности человека поистине безграничны, – говорит он.

    

От клинической смерти – к активной жизни

    Александр Владимирович имеет право утверждать это. И вот почему. В начале 80-х он работал в «Облмежколхозстрое». А в 81-м году из «Облмежколхозстроя» был направлен в числе техников-специалистов в Афганистан. Монтировали холодильники, морозильники. Ездил туда вахтами в течение шести лет.

    – И к нам пристрастился ходить парнишка шести лет, Махамадарасил, а мы его Мишей звали, – доходит до самого драматичного момента собеседник. – Местный пацан из бедной таджикской семьи, сестрёнок голодных ещё приведёт. Мы делились с ним едой. И вот спустя 6 лет после знакомства с ним он кидает в нашу комнату две гранаты. Упав с высоты 4-х метров, я получил неоперабельную гидроцефалию вследствие перелома основания черепа. 271 час находился в коме. Полная парализация была, но врачи выходили. Мечтал: как только руки будут слушаться, повешаюсь. А потом вспомнились уроки моего учителя по адаптации.

    У меня ведь не только эта травма была. Потом наслоились 4 инсульта с парализацией. У меня по всему дому были вбиты гвоздики. Всюду были резиновые эспандеры. От 1-й группы инвалидности, что у меня была, я отказался, как только начал ходить на коленях. А у меня ещё более 20 полостных операций. Практически нет поджелудочной железы. Я перенёс две клинические смерти. Занимаясь самостоятельно, я пришёл к тому, что нужно создавать школу адаптации, чтоб доказать людям: нельзя ставить на себе крест!

    В 2016 году Варенков совершил одиночный пеший поход от Байкала до Москвы длиной в 5 тысяч километров за два месяца, поэтому к заплыву в океане готов.

    – Предварительно тренировался на Байкале. Костюм держит тепло. Ноги подмерзали. Сейчас купил полиуретановые носки, теперь хорошо, – показывает он снаряжение. Костюм надевает на себя с мылом, по-иному невозможно. Носки плотно прижимаются этим же костюмом к ногам. За счёт 7-миллиметровой толщины костюм держит на воде. Помогаю ему и не представляю, как можно одному с себя это снять!

    Основные помощники – течение и руки. «Всё время на руках не проплывёшь», – попутно рассказывает он, одеваясь. Стараюсь не глядеть на живот, который состоит, кажется, целиком из шрамов от операций. Предупреждаю, что придётся, вероятно, идти пешком – Ингода совершенно обмелела, изобилует перекатами и илистыми косами… (отплывал он ещё до дождей, и Ингода была совершенно мелкой).

    Вот такая встреча. Буду рада, если она станет для кого-то мотивацией к активной жизни и движению.

    

    Подготовила Елена Чубенко, фото автора