1 декабря 2016 года исполняется 120 лет со дня рождения Маршала Советского Союза Г.К. Жукова

    Отмечая знаменательный юбилей Маршала, мы не можем не вспомнить, какую роль сыграла всесторонне проведённая комкором Г.К. Жуковым подготовка войск и штабов к операции и разгрому 6-й японской армии на Халхин-Голе летом 1939 года. Именно тогда впервые ярко проявился его полководческий талант, его острый аналитический ум. И мы по праву гордимся сегодня, что одна из героических страниц боевой истории ЗабВО связана с именем этого выдающегося военачальника, полководца советской военной школы.

    Забайкальцы, сибиряки, как и все россияне, свято чтят память о Георгии Константиновиче. В честь его боевых заслуг установлены памятники в Омске, Иркутске, Екатеринбурге, других городах России. Открыты мемориальная доска на здании штаба ЗабВО, имя Маршала Победы носит одна из улиц Читы. Светлой памяти выдающегося полководца, четырежды Героя Советского Союза и Героя МНР посвящаются эти строки. 

    

Как японцы «клюнули» на «дезу»

    ...В штабе советско-монгольских войск под строжайшим секретом полным ходом шла разработка плана будущей операции по окружению и полному разгрому агрессора, вторгшегося на территорию МНР. В её основу лёг замысел Г.К. Жукова. Комкор предусматривал сначала сковать противника действиями с фронта, затем нанести мощные удары по обоим флангам, окружить группировку врага и уничтожить её между Халхин-Голом и государственной границей Монголии. Создавались три ударных группы: южная, северная и центральная. Основу центральной составляли пехота и артиллерия, фланговые группы состояли из танков, бронемашин, моторизованной пехоты и монгольских кавалеристов. В задачу центральной группы входило сковать войска противника, не дать им во время наступления свободы манёвра. Северная и южная группы по плану Жукова должны были наносить сильные фланговые удары, с тем, чтобы, пробив бреши в обороне японцев разрезать её и замкнуть кольцо у границы. Причём, не одно кольцо, а два. Да-да, Жуков предложил создать вокруг позиций противника два кольца: внутреннее и внешнее. Такая операция, по его мнению, давала возможность избежать деблокирования окружённых войск как внутри, так и извне. Подобный план в то время был новым в военном искусстве. На фронтах Великой Отечественной двойные Жуковские кольца стали обычным тактическим манёвром при окружении групп войск противника.

    Но вернёмся к «Плану оперативно-тактического обмана противника», разработанному небольшой группой высшего командного состава во главе с комкором Г.К. Жуковым. Подготовка к операции прошла так, что противник оказался полностью обманутым относительно истинности намерений советско-монгольских войск.

    Одним из важнейших условий подготовку наступления было строжайшее сохранение военной тайны. Жуков лично проверял части и штабы – нет ли утечки информации о времени готовящегося решительного удара. По свидетельству адъютанта Г.К. Жукова Михаила Фёдоровича Воротникова, машинистка, печатавшая документы будущей наступательной операции, находилась под «арестом»: до самого наступления она не могла даже переброситься словом с кем-либо из не допущенных к разработке документов лиц.

    Тем временем принимались самые эффективные меры по дезинформации противника и маскировке действий наших войск. Создавалась иллюзия подготовки советско-монгольских частей к долговременной обороне. В Москву посылались мифические заявки на зимнее обмундирование. В одной из телеграмм, к примеру, сообщалась: «Десять тысяч палаток получены. Печи хорошие. С 22 августа приступаем к оборудованию землянок». В другой говорилось: «Под личную ответственность не позднее 18.08. доставить в районы центральной Халхин-Гольской переправы 120 тонн проволоки, 25 тонн кольев и до 9 тысяч скоб». Начали ставиться проволочные заграждения. Противника приучали к шумам: мощная звукоустановка по ночам имитировала забивку свай, работу танковых и автомобильных двигателей, полёты самолётов. Если бы японцы нашли возможность ознакомиться с тем, как русские «забивали колья» или «перебрасывали боевую технику», они бы увидели звуковещательную станцию: это она «работала» за подразделения сапёров, скрытно «передислоцировала» танковые части, имитировала ночные полёты самолётов. Так на Халхин-Голе успешно действовал первый в мировой военной практике звуковещательный отряд особого назначения.

    «Случилось» и такое: в руки к японцам попали наши листовки-памятки с подробными рекомендациями, как боец должен действовать в обороне. Вражескому штабу подбросили шифр, на котором «шли» телефонные переговоры. Противник «клюнул» на эту приманку и ежедневно подслушивал рапорты о «вбитых кольях для проволоки» и «санных поездах». У противника укоренялось мнение, что наши войска готовятся зимовать в районе Халхин-Гола. Это-то и позволило обеспечить внезапность наступления советско-монгольских войск.

    Лишь перед самым началом операции комкор Жуков на заседании военного совета объявил командирам соединений и отдельных частей свой план. Здесь же были отработаны варианты взаимодействия ударных и сковывающих противника групп, возможные ответные действия японского командования. Подробнейшим образом участники совещания обсудили меры артиллерийского, авиационного и военно-инженерного обеспечения операции.

    Уточнив через разведку намерения противника нанести решающий удар 24 августа, Г.К. Жуков неожиданно предложил военному совету 1-й армгруппы нанести превентивный (упреждающий) удар 20 августа. Некоторые члены совета засомневались в успехе такого предложения, ссылаясь на устоявшиеся в военной практике каноны (наступающий может победить только при трёхкратном перевесе сил). Японцы располагали армией в 75 тыс. человек, а советско-монгольские войска насчитывали 57 тысяч. Но Георгий Константинович разумными доводами и убедительным раскладом сил настоял на своём предложении. Один из доводов Жукова в пользу удара 20 августа состоял в том, что это был воскресный день. Командование 6-й японской армии, клюнувшее на «дезу» советско-монгольского командования о том, что оно якобы не собирается наступать, а наоборот, готовится к зимовке, разрешило своим генералам и старшим офицерам выехать на отдых к семьям в Маньчжурию, оставив во главе войск менее подготовленных командиров.

    

У Хасана были «цветики», «ягодки» – на Халхин-Голе

    Операция, успешно  проведённая войсками 1-й армейской группы под командованием комкора Г.К. Жукова, дала очень много ценного для наших вооружённых сил. Впервые кроме общевойсковых соединений в сражении принимали участие многочисленные бронетанковые и кавалерийские соединения. Они показали высокую подвижность и манёвренность. Здесь же впервые в боевой практике советских и монгольских войск комкором Г.К. Жуковым была применена новая форма боя – окружение крупной оперативной группировки противника и её уничтожение, что широко использовалась потом на фронтах Великой Отечественной. На Халхин-Голе были заложены и основы взаимодействия не только между отдельными родами войск, но и между войсками двух дружественных стран. Этот опыт совместных действий, тесного боевого содружества был успешно использован на Забайкальском фронте и в ходе разгрома японской Квантунской армии в августе 1945 года.

    Готовясь к генеральному сражению на Халхин-Голе, комкор был непримирим к проявлению малейшей халатности, настаивал на том, чтобы каждый красноармеец, каждый монгольский цирик знал своё место в строю. Примечательны на этот счёт строки из воспоминаний генерал-полковника Народной армии МНР Бутачийна Цога:

    «Я тогда командовал артиллерией монгольской Народной армии. Был совсем молод. Но «молодо – не зелено», как любил говорить наш легендарный комкор Георгий Константинович, с которым с первых же дней боёв на Халхин-Голе свела меня фронтовая судьба.

    С ним, этим прославленным полководцем, я дружил до самых последних дней его жизни, не переставая восхищаться военным талантом, природным умом, прямотой этого человека. Но память уносит меня к тем первым дням, когда я только начинал понимать, кто такой Жуков. Среди множества приказаний и распоряжений комкора, которые выполнялись безоговорочно, на меня произвёл огромное впечатление один, не совсем военный, что ли, приказ. Жуков в период подготовки к генеральному наступлению отдал распоряжение своим офицерам и красноармейцам: если они встретят в степи монгольских воинов, то, прежде чем расспрашивать их о боевых действиях, о передислокации и других важных вещах, нужно накормить солдат. Есть ли необходимость говорить, что значили для нас эти человеческие, поистине братские слова! Ведь что греха таить, на войне было туговато и с продовольствием, и с боеприпасами, если ещё учесть и то обстоятельство, что подразделения находились на неблизком расстоянии друг от друга».

    30 августа 1939 года в день разгрома японских захватчиков у реки Халхин-Гол, в газете «Красная звезда» впервые появилось имя комкора Г.К. Жукова, где была дана высокая оценка его боевой деятельности: «Любовь и восхищение вызывает имя заслуженного командира, Героя Советского Союза комкора Г.К. Жукова. Прекрасный организатор, человек не сгибаемой воли и безмерной отваги, он сумел спаять воедино людей, призванных выполнить задания правительства».

    На другой день, 31 августа 1939 года газета «Героическая красноармейская» вышла с призывом «Будь на чеку! (слово «начеку» почему-то напечатано раздельно – Н. Б.) Зорко следи за всеми махинациями коварного врага. Запрём границы МНР на крепкий замок, создадим неприступную оборону». На первой странице номера под заголовком «Будем и впредь с честью выполнять присягу» – телеграмма депутатам Верховного Совета СССР, подписанная комкором Г.К. Жуковым, дивизионным комиссаром М. Никишевым, бригадным комиссаром П. Гороховым. В ней говорилось:

    «От имени бойцов, командиров, комиссаров, политработников шлём депутатам Верховного Совета нашей Родины свой боевой красноармейский привет!

    Мы выполнили волю нашего народа, защитили границы Монгольской Народной Республики, как свои собственные границы.

    Враг, вторгшийся на территорию дружественного нам монгольского народа, был окружён в районе реки Халхин-Гол и полностью уничтожен… Захватчикам нанесён двойной Хасановский удар... Враг, узнавший под Хасаном «цветики», на реке Халхин-Гол отведал и «ягодок».

    Товарищи депутаты! Мы ещё с большей энергией и настойчивостью будем крепить воинскую дисциплину. Изучать военное дело, чтобы с честью и впредь выполнить наш священный долг – воинскую присягу. Товарищи депутаты! Докладываем: мы начеку!»

    В 1940 году, будучи уже генералом армии, Г.К. Жуков, вспоминая последние дни боевых действий на Халхин-Голе, писал: «С 24 по 30 августа шла траншейная борьба за каждый бархан. Это была целая эпопея. Возле каждой высоты наши войска встречали бешеное сопротивление... Каждую высоту приходилось брать приступом. Наша тяжёлая артиллерия уже не имела возможностей вести огонь, так как железное кольцо наших войск всё более и более замыкалось, возникала опасность попадания в своих. Артиллеристы под огнём неприятеля выкатывали вперёд пушки на открытые позиции и били по траншеям врага прямой наводкой, а затем пехотинцы со штыками и гранатами шли в атаку, врываясь в траншеи...».

    (Продолжение следует…)

    Николай Бубнов, ветеран военной журналистики, лауреат медали фронтового корреспондента К.М. Симонова