Нам бы биркование взять и отменить

    13 апреля побывала в Алеуре. Маленькое село в Нерчинском районе в этот день встречалось с представителями исполнительной власти из администрации муниципалитета. Известен Алеур тем, что все, кто здесь остался, живут крепким хозяйством, и мужчины не очень-то любят разъезжать по модным вахтам за длинным рублём. Привыкли в своём дворе богатство добывать. На встречу, в основном, пришли мужчины, а это уже нонсенс. Обычно мужчины в сёлах такие мероприятия стороной обходят: «Что толку разговоры разговаривать?» Что побудило алеурцев на диалог с властями?

    Два наболевших вопроса, первый из них значился под девизом «взять и отменить». Биркование и чипование животных. «Для чего нам платить деньги, если скотина бирку может легко потерять? Снова очередное выкачивание денег с крестьян, мне надо 30 голов бирковать, получается больше тысячи рублей. Где их взять, если мясо сдать невозможно?» – одно из мнений, прозвучавшее на сходе. Кстати, не новое. Хорошо помнится гневное письмо жителей села Оловяннинского района по поводу повышения цен на ветеринарные услуги. Тогда же случайно услышала горькое мнение сельской жительницы: «Осталось ещё нас всех заклеймить, чтобы новый оброк придумать». Если заняться объяснением государственных позиций по этому вопросу, то выглядят они так: во-первых, биркование и чипование даст возможность точно просчитать численность поголовья животных в стране и иметь полное представление об их принадлежности. Конечно, нужно это именно государству, а в сёлах все привыкли к похозяйственной книге, там всё записано, зачем «изобретать велосипед», да ещё за счёт тех, кто скотину выращивает? Во-вторых, своё «одобрямс» по этому поводу высказывают правоохранительные органы: мол, легче поймать вора, если он сдал куда-то биркованную скотину. Только конокрад шкуру с чипом сдавать не повезёт, так же как и голову с биркой. В-третьих, процедуры и материалы платные, а это дополнительный источник заработка для ветслужбы, которую в крае решили практически не финансировать и пустить по пути самоокупаемости. В Нерчинской станции по борьбе с болезнями животных, зная о доходах селян, снизили оплату работ по биркованию до 20 рублей (по прейскуранту 100), да ведь не только за бирки платить надо: вакцинация, забор крови, вызов ветеринара – это тоже деньги. В общем, судили алеурцы долго и эмоционально, и порешили обратиться с коллективным заявлением в Законодательное собрание края, чтобы депутаты отменили процедуру биркования. Дойдёт ли дело до того письма – неведомо, но видно не совсем умерла в нашем народе вера в высшую справедливость. 

    

Раскошеливайтесь на тушение пожаров 

    Готово появиться на свет и ещё одно письмо-возмущение: по поводу удорожания лесобилетов на заготовку древесины. Лесхозы, в отсутствие федерального финансирования, вынуждены зарабатывать сами, повышая цены и занимаясь заготовкой древесины, иначе не будет денег на зарплату, ремонт техники и тушение пожаров. В Нерчинском районе были немало удивлены повышению стоимости одного «кубика» древесины на дрова аж в четыре раза (от 10 до 40 рублей)! Первый раз такой вопрос представителям лесной службы задали в Знаменке. Ответ был следующим: «В других районах ещё выше». Получить комментарии руководства не удалось, никакого официального документа на краевом уровне тоже нет. Осталось только предположить наличие того самого «следа самоокупаемости». Вот такой круг «сельский житель – деньги – бывшая федеральная структура в режиме самовыживания» получается. От бывшей федеральной структуры остались краевое государственное специализированное автономное учреждение «Забайкаллесхоз» (КГСАУ) и ГКУ «Управление лесничествами» (до 1 января 2017 года Гослесслужба Забайкальского края). Теперь вместо неё казённое учреждение.

    Как рядовой забайкалец должен по закону заготовить дрова? Согласно административного регламента по заключению договоров купли-продажи лесных насаждений гражданами для собственных нужд, который описан в законе Забайкальского края от 26.09.2008 года № 59, гражданин, желающий заготовить древесину, должен предоставить в уполномоченный орган копии документов, подтверждающих личность, правоустанавливающие документы на отапливаемое жильё и написать заявление о заключении договора купли-продажи. Кроме того, надо оплатить лесную подать, установленную постановлением правительства края от 29 апреля 2009 года №178, размер которой составляет 10 рублей за 1 метр кубический для пород деревьев лиственница и берёза, за остальные породы в разы меньше.

    Что происходит сейчас? Лесничие (КГУ «Управление лесничествами»), в обязанности которых входит рассмотрение вышеперечисленного пакета документов, заключение договора купли-продажи древесины, а также отграничение лесных участков для заготовки, могут отправить забайкальцев в кассу филиала КГСАУ «Забайкаллесхоз» для оплаты 40 рублей с 1 кубометра древесины. 

    Почему люди платят в КГСАУ «Забайкаллесхоз»? Здесь апеллируют к приказу директора от 17 января 2017 года, который не является нормативно-правовым актом, а в ГКУ «Управление лесничествами», что отсылает граждан к КГСАУ, вовсе нет никакого документа, носящего нормативно-правовой характер. 

    В «Забайкаллесхозе» порталу «Забмедиа» пояснили, что стоимость заготовки древесины в последний год не повышалась. А денег на тушение пожаров действительно нет.

    – У нас создан приказ на основании определённой калькуляции, на каждый район своя калькуляция. Цены по сравнению с прошлым годом не повысились, остались прежними. По поводу того, что нас не финансируют – это действительно. Краевой бюджет нам вообще не выделил денег в этом году на тушение пожаров. Мы справляемся собственными силами. А то, что федералы должны, рассчитывается по факту: мы будем тушить, отправлять им наши затраты, а они будут отправлять денежные средства на погашение. Повышения стоимости заготовки древесины не было, тем более в пять раз, – рассказала замдиректора по финансам и коммерческой деятельности КГСАУ «Забайкаллесхоз» Замира Байрамукова. 

    24 марта на заседании Правительства РФ сенатор Баир Жамсуев высказался за первоочередное выделение для Забайкалья средств на тушение пожаров, информации об их поступлении в край пока нет. Получается: готовились как могли, в расчёте на карман забайкальцев, которым без дров и печей никуда. 

    

Нам бы лес и лесника поближе 

    Сокращения в лесной службе давно «аукнулись» сельским жителям. Верхние Ключи давно без лесничего, он проживает в Нижних Ключах, а решить какие-то вопросы по телефону нереально: не везёт верхнеключевским жителям со связью так же как с цифровым телевидением. Представителей лесной службы по объективным причинам пожароопасного периода на встрече не было, так что объяснять, почему нельзя заготовить дрова и валёжник рядом (за рекой), а нужно для этого ехать в Нижние Ключи, было некому. Понятно в этой ситуации только одно: лесников в каждом селе не будет не потому, что этого не желают в районной службе, а по причине давнего сокращения в лесном ведомстве. Сейчас весь штат лесной службы района – 20 человек, а лесников в районе всего шесть, это почти на 324 тысячи гектаров лесной площади. Получается, что на каждого по 50 с лишним тысяч гектаров приходится. Конечно, проведено всё в целях экономии, когда тут важным «мужам» о таких вещах как дрова для наших печей думать, это на местах надо как-то выкручиваться. Вот и крутятся, покупая дрова у своих селян, занимающихся заготовкой – они рядом, а в лесхоз ехать надо и платить сразу. Деревенские и в рассрочку могут привезти и до пенсии подождать. «Без наших мужиков пенсионеры бы замёрзли», – такой всё объясняющий житейский аргумент прозвучал на сходе.

    

Опять двадцать пять

    Так хотелось сказать на полемику по земельному вопросу. Казалось бы: мысль, что «землю надо по возможности и через «не могу» оформить, т.к. неизвестно какие ещё изменения в законодательстве могут появиться, должна была закрепиться в «подкорке» у сельского жителя. Но не тут-то было. «Земля сейчас крестьянину ничего не даёт, кроме лишних вопросов и головной боли, – таково мнение жителя Алеура, пенсионера Михаила Владимировича Юкичева, и аргументировано оно было привычным для селян образом, – надо ездить в город, платить немалые деньги, возиться с бумагами, когда всё это делать, если хозяйство надо обиходить?» Кроме этого, землю, отведённую под сенокос, либо лошади потопчут, либо пожары испортят. «За что платить, мне легче в аренду взять? К чему это оформление придумали, земли ведь полно?» – ещё две позиции. 

    На это в очередной раз хочется сказать: законодательные инициативы, «воплощённые» в Земельный кодекс, направлены на то, чтобы каждый квадратный метр земли приносил доход и неважно в каком виде: земельный налог, арендная плата или другие платежи. Каково там крестьянину в Забайкальском крае, привыкшему к нашей вольнице и просторам, никто наверху и думать не собирался. Расчёт на тех, кто «нос по ветру держит» и, владея информацией и средствами, прибирает землю к рукам. Нашёлся такой «охотник» и на земли Алеура. 1400 гектаров планируют в поселении даже не сдать в аренду, а продать. На вырученные средства смогут отмежевать в собственность поселения 3000 гектаров паевых земель, которые переданы по судебному решению. Если планам суждено сбыться, то без земли алеурцы, вроде бы, не останутся, будут арендовать в администрации сельского поселения. 

    

Хоть здесь помогите

    Второй год в Алеуре мучаются со сдачей мяса, покупателей с восточных регионов отпугнули контролирующие органы. «Куда нам теперь с мясом деваться: сдаём в «Элирон», могут по цене 120 рублей за килограмм принять, а расчёт ждать четыре месяца. В «Ключевом» берут понемногу и скотину не старше трёх лет», – пояснили алеурцы на сходе. Цена заезжих с востока устраивала всех: 200-210 рублей за килограмм, одну голову живым весом брали за 25 тысяч. Крестьянину не до патриотических речей об обеспеченности продукцией своего региона, ждать, когда потребительская кооперация крепко встанет на ноги – тоже недосуг, надо детей растить-кормить. «Хотя бы здесь помогите», – обратились к приехавшим представителям исполнительной власти. Чем может помочь первый заместитель главы районной администрации или начальник отдела культуры? В Нерчинском районе один кооператив нажил долгов и практически «недееспособен», второй только начинает развиваться. 

    Татьяна Гусева, фото автора