Безымянные герои

    Портреты орденоносцев, написанные маслом, висят сегодня в вестибюле Красновеликанского ДК. Хорошее дело это – и память, и дань уважения, и большое патриотическое значение могло бы быть… Да вот беда – ни одной подписи нет под портретами. Кто они, эти люди?

    «Олег Дондокович знает, – равнодушно сообщает местный библиотекарь. – Можете у него спросить их имена». 

    Олег Дондокович Дармаев – председатель ПСК «Красный Великан». И конечно, многое он может рассказать, без особых даже расспросов, ведь вся его трудовая жизнь связана с «Красным Великаном». 

    Родился неподалёку от этих мест – в с. Цаган-Олуй Борзинского района. Почти сразу же родители переехали сюда, на родину матери, в молодой совхоз «Красный Великан», образованный в 1929 году. Отсюда в 1936 году ушёл на пенсию дед. Отец с матерью работали чабанами на маточной отаре, тогда здесь создавался один из первых племенных совхозов не только в Читинской области, а, пожалуй, и в стране. 

    Работа по созданию своего неприхотливого типа овцы началась ещё до войны. В шестидесятые годы она вышла на финишную прямую. 

    «У нас три героя Социалистического Труда, – рассказывает Олег Дондокович, – Базар Баянов, Доржи Догдомов, Болотов Михаил Дылыкович. Орденами Ленина за заслуги в развитии овцеводства отмечены Ахмадея Баланов, Даши Мункуев, Марфа Никифоровна Борикова, Касимбай Баянов… Награды все наши орденоносцы получили за работу с тонкорунной овцой».

    Дондок Цынгеевич Дармаев, отец Олега Дондоковича, награждён тремя орденами – Орденом Ленина, Орденом Дружбы народов и Орденом Трудового Красного Знамени. Не жалея сил, применяя все свои знания и многолетний опыт, Дондок Цынгеевич трудился над созданием нового типа овец, отдав сельскому хозяйству всю свою жизнь. Так воспитал и сына. После окончания школы, курсов шофёров и службы в армии, Олег вернулся в «Красный Великан», немного поработал в совхозе водителем, а потом перешёл работать на отару отца. Тот стал бригадиром укрупнённой бригады.

    Так и сложилась жизнь. Два десятка лет проработали они с женой на маточной отаре. Пятеро детей вырастили. И радости, и горести пережили. И «новые времена» случилось хлебнуть. 

    

Демократические силы

    90-е годы для некогда могучего «Красного Великана» оказались убийственными. Вместе со всей великой страной совхоз не был готов к таким переменам. 

    «Я считаю, что именно вот эти демократические силы оказались сильнее любого, – говорит Олег Дондокович, – они и погубили хозяйство. Всё бросили на произвол судьбы. А «Красный Великан» почему-то быстрее всех развалился. Наверное, из-за того, что был госпредприятием, люди жили на дотациях, привыкли, что всё поступало централизованно из Москвы. Развалить проще. Но люди, наверное, не виноваты. На уровне нашего края, наверное, не виноваты. Здесь виноваты – не знаю… Может, время виновато. Единственное, что успокаивает, что развалилось не одно наше хозяйство. Не так обидно, вроде. Не мы одни такие. Не одно наше село, не одно наше хозяйство по стране развалилось. Повсеместно». 

    В течение нескольких лет, после того, как легендарный совхоз «Красный Великан» окончательно прекратил своё существование, на этих землях стояла тишина. Коллективное хозяйство приказало долго жить. Но пришло время, и решили люди попытаться возродить – конечно, не былую славу, но хотя бы землю, на которой работали отцы. Собрались человек сорок мужиков, создали кооператив. Во главе встал Олег Дармаев. А рядом с ним – бывший зоотехник совхоза Юрий Кузнецов и инженер по сельхозтехнике Николай Данилов. 

    Первым капиталом кооператива стали 18 голов КРС и 154 овцы – от крупного совхоза, где зарождалась забайкальская тонкорунная! Смех сквозь слёзы… 

    «Трактористы, механизаторы были добрые, – вспоминает Олег Дармаев, – Горбунов Владимир, Горбунов Иван, Беломестнов. Мы сразу взялись сеять, собрали из металлолома плуга, нашли два комбайна. Три года успешно сеяли, немного, сто гектаров всего, но неплохой урожай получили. Пожили со своим хлебом, со своим зерном, народ курочек держать начал. Люди по-разному встретили кооператив. Пожилые сочувствовали, жалели, подсказывали… Некоторые откровенно смеялись, потому что видели, в каком плачевном состоянии находится хозяйство. А кто и откровенно издевался, дескать, ну когда разбогатеем-то?»

    ПСК «Красный Великан» был создан в 2001 году. Прирастали потихоньку. Помогла районная власть, под поручительство района взяли в лизинг 28 тёлок калмыцкой породы из Ононского района, сегодня поголовье более 200 голов. Закупали бычков – и симменталов, и галловеев. После трёх удачных для полеводства лет началась засуха, подняли почти 150 гектаров пара, а урожая не получили. В долговую яму провалились в 2005 году, а до конца рассчитались с теми долгами, по сути, только в позапрошлом году. 

    «Сеять для нас недосягаемо, – говорит теперь Дармаев. Он же сегодня – единственный штатный работник ПСК. – Чтоб купить один хороший комбайн, всё поголовье уничтожить надо. А вырастет даже урожай, так сломается этот единственный комбайн, всё, на корню сгниёт, потому что неоткуда в горячую пору технику взять. Все соседи в таких же условиях – с колёс, запасов нет». 

    Так что весь упор в «Красном Великане» – на животноводство. На корм скоту заготавливают сено. На окот закупают немного комбикорма. Сегодня в хозяйстве 700 овец. «Хвастать не буду, но тонкорунная матка в очень хорошем состоянии находится», – говорит председатель. 

    

В честь Кошевого

    2 марта ему исполнилось 62 года. «С Горбачёвым в один день родился я», – смеётся Олег Дондокович. Кстати, в паспорте у него другое имя, бурятское. Но его почти никто не знает. Да и сам предпочитает своё первое имя, ведь не просто, а в честь Олега Кошевого назвали его родители! Такое было время. 

    – Из всех правителей я уважаю Сталина, – замечает Олег Дондокович. – Вот нынешние руководители за 25 лет ничего не сделали, а он за короткий срок после полной разрухи европейской части России восстановил города, заводы, индустриализацию страны провёл. И то, что Россия, даже без СССР, считается сейчас мировой державой, это всё благодаря Сталину и коммунистическому прошлому. Если бы не Сталин, Россия как нация, могла не существовать, ведь Гитлер не в войнушку шёл играть, за ним была вся Европа, вся Европа на него работала! Гитлер шёл уничтожить Советский Союз. Он своим генералам уже разделил страну по кускам, по областям… 

    – Некоторые говорят, что через 20 лет село в Забайкалье обезлюдит, останутся голые степи и поля, ёлками заросшие. Другие говорят, что будущее у Забайкалья есть. Как Вы считаете? – спрашиваю Олега Дондоковича.

    – Я не думаю, что эти наши земли пустовать будут, – отвечает он. – Всё равно люди будут работать, жить и разводить скот, если кто-то им не помешает. Вот у меня одно время какое-то ощущение было, что нас то ли китайцам отдают, то ли уже отдали – Краснокаменский, Забайкальский, Борзинский районы… Прогноз погоды по центральным каналам смотришь, нет там Забайкальского края! Хабаровск, Благовещенск, всё. Вот и закрадывается мысль, что это делается, чтоб люди европейской части России привыкали, как будто его не было никогда, Забайкальского края. Вот на Дальнем Востоке всем дают землю по гектару, а в Забайкалье не дают ни куска, хотя земли у нас тоже пустуют. Чтоб забайкальцы туда уехали, чтоб как можно меньше людей осталось в Забайкальском крае? Вряд ли кто-то из Краснодарского края сюда приедет… 

    

Про оптимизм и пессимизм

    Искреннюю любовь к сельскому хозяйству, к родной земле Олег Дондокович передал и своим детям. Старший его сын Сергей в 2003 году оформил КФХ. Сегодня у него 230 голов КРС, 1825 овец, 190 лошадей, свиньи. Две стоянки, потихоньку выкупает третью. Крупное хозяйство. И супруга здесь живёт, и дети… А это значит, продолжение их делу – есть. 

    – Хорошо, когда молодые люди приходят в сельское хозяйство, – замечает Олег Дондокович, – но таких случаев мало. Чтоб село не умерло, конечно, должна в первую очередь работать школа. Школа будет работать, а нету кадров преподавательских! Новые, молодые учителя не поедут сюда работать. То же самое с врачами, со специалистами, если они всю жизнь в городе прожили. Как раньше было, когда молодым специалистам строили новые дома, давали подъёмные, корову, телёнка и прочее, такого сейчас нет. Вот если на уровне государства такую политику поведут, тогда и будут вновь сёла. А то, что сегодня по миллиону медикам дают – это не выход. Чтобы молодёжь, пусть не вся, но некоторая часть возвращалась, нужно детей из сельской местности, которые хотят получить высшее образование, принимать в вузы на самых льготных условиях. Только сельский ребёнок может на селе после окончания вуза жить, сельский ребёнок, которому привычно посреди ночи сбегать в туалет вон туда, в дальний угол ограды… А для другого ребёнка, для городского, это подобно смерти – ночью соскочить куда-то, или даже днём сходить на улице в туалет. Сельских детей надо принимать без экзаменов, но с условием, что после окончания едет работать на село… Или вторая мысль – чтоб пенсионный вопрос был решён в сельском хозяйстве. Не для нас, у кого есть советский стаж, а для тех, кто сейчас здесь живёт и работает, чтоб ощутимая была надбавка к пенсии, и чтоб уходил человек в те же 60 лет. Родители уедут, дети не останутся в селе!

    – А у Вас какая пенсия?

    – 10500. Думал, больше буду получать, 43 года непрерывного стажа… 

    Почему-то мы всё время надеялись, что не должно всё так безвозвратно разрушиться. Ждали, что государство как-то очнётся… Что сегодня мы и наблюдаем, в-общем-то, на самых высоких уровнях достаточно часто разговаривают про сельское хозяйство… 

    – Что вам от разговоров-то? Приятнее? – не выдерживаю я.

    – 15 лет ожидания и ещё чего-то ждём, может быть, – смотрит куда-то вдаль Олег Дондокович. – Но мы сейчас с удовлетворением отмечаем, что всё равно что-то меняется. Наш президент Путин обращается к сельскому хозяйству, сегодня говорят много о сельском хозяйстве уже как о стратегической отрасли. Вроде бы, дождались, и ещё, наверное, что-то увидим, будем лучше жить… 

    – Так Вы – оптимист? 

    – Да, по большому счёту, оптимист, – соглашается Олег Дондокович, тут же добавляя: – Но и пессимист маленько… Но обществу и оптимисты, и пессимисты одинаково нужны! – говорит, словно подытоживая. – Оптимист изобретает самолёт, а пессимист – парашют.

    

    Мария ВЫРУПАЕВА, фото автора