Расскажу об одном из них – чикойском художнике Евгении Бочкарёве, основным направлением в работе которого является сюрреализм. Если творчеством Дали принято считать наиполнейшее проявление сюрреалистических идей, которые доведены до парадоксальности, будь то понятие о красоте, правилах поведения или общепринятых истин, то работы живописца из глубинки напротив, привносят гармонию в создаваемые им образы.

    

Начало творческого поиска

    Родился Евгений Александрович Бочкарёв 13 ноября 1962 года в Балейском районе, в селе, созвучном фамилии, – Бочкарёво. В семье было пятеро детей, все как один с раннего детства проявляли интерес к различным ремёслам: кто-то мастерил, кто-то выпиливал… Евгений Александрович считает, что тут не обошлось без наследственности (дед был ремесленником и столяром), потому как любовь к деревяшкам передалась и будущему художнику. В дошкольном возрасте стругал автоматы, пулемёты, корабли, когда учился в школе – ходил на моделирование. Позднее в старших классах обнаружилась тяга к рисованию, даже участвовал в конкурсах рисунка и в работе редколлегии.

    Видимо, ещё не до конца осознавая, что художественное творчество и есть его призвание, после окончания школы пробовал поступить на радиомеханика в Читинское училище. Не получилось. Будто сама судьба возвращала Евгения на предназначенную ему стезю: в армии рисовал дембельские альбомы и портреты на заказ, сидя в каптёрке, пока сослуживцы занимались уборкой территории (художника ценили и берегли!).

    После армии, вновь наперекор предназначению, Евгений поступает в сельскохозяйственный техникум в Нерчинске на агронома. Проучившись там ровно месяц, вдруг понимает: не моё! И собрав скромный студенческий скарб, уезжает на север – в южную Якутию, чтобы заработать денег. Но и здесь непреодолимая тяга к художеству не оставляла его – после тяжёлого трудового дня в шахте на добыче слюды рука тянулась к карандашу и ватману, запечатлевая на листе суровые и прекрасные виды севера.

    Очень скоро у Евгения начались проблемы со здоровьем, и он поневоле стал задумываться, как дальше жить. Сложив в объёмный конверт рисунки, отправил их в Читинский культпросвет (вдруг повезёт, и его примут…). Как выясниться позднее, из культпросвета эскизы переслали в Читинское музыкальное училище на художественное отделение, откуда на имя отправителя пришло письмо с приглашением на учёбу – преподаватели единогласно отметили творческие данные у своего будущего подопечного.

    

Судьба и Бетховен

    С этого момента Евгений Бочкарёв окончательно убедился, что быть художником – это его судьба. А от судьбы, как говорится, как ни старайся, не убежишь.

    Началась студенческая жизнь. Жил с ребятами из музыкального отделения в одном общежитии, присутствовал на репетициях, стал воспринимать музыку как-то по своему – в воображении будущего художника ноты обретали форму и… ложились на холст.

    Позднее музыкальная атмосфера оставит глубокий отпечаток и будет присутствовать практически во всех его произведениях.

    Довершила дело фотовыставка работ Сальвадора Дали, которая проходила в Чите, а также работы художницы Светланы Апраксиной. Тогда Евгений выбирает направление в живописи – сюрреализм, но только свой, несравнимый с другими, как генетический код.

    В 1990-м году, после окончания художественного отделения музыкального училища, Евгений Бочкарёв приезжает по распределению в с. Красный Чикой и становится преподавателем в детской художественной школе.

    Два года спустя создаёт «Лунную сонату» на музыку Бетховена. К сожалению, картину нам увидеть так и не удалось: она, одна из самых удачных работ художника, до сих пор путешествует по выставкам и имеет огромный успех. Со слов Евгения Александровича, в своё время за неё предлагали большие деньги, но он её так и не продал. Почему? Сам не может ответить на этот вопрос. Изображено на картине вот что: на фоне ночного неба – скалы, вода и полная луна, а в самом центре, вдалеке – православный храм, откуда выходит… клавиатура фортепиано! Представить непросто, но, судя по отзывам, это произведение действительно производит глубокое впечатление.

    Как оказалось, «Лунная соната» не единственная в своём роде. Это начало серии картин на ту же тему только в переложении на продолжение музыкальной «Лунной сонаты» Бетховена. Следующая за ней картина называется «Патетический мир» (переводится как «чувственный мир»). Картина так же в данный момент находится на выставке в Художественном музее в Чите. На холсте изображены любовь к человеку в виде портрета и музыкальные инструменты.

    Ну, а третья картина на заключительную часть «Лунной сонаты» ещё не родилась: Евгений Александрович ещё не знает, что на ней будет изображено, но это «что-то», на его взгляд, обязательно должно быть очень светлым и чистым, неземным…

    

Художник-универсал

    Кто-то поспорит и упрекнёт нас: мол, как можно сравнивать великого Дали и какого-то доморощенного художника из далёкой российской глубинки? Что может объединять этих двух людей?

    На фоне других сельских художников, которые занимаются в основном оформительской работой и пейзажами, Евгений Бочкарёв единственный, кто занимается сюрреализмом, воплощением мечты в реальность на холсте, хотя в работе не исключает и написание портретов, пейзажей, натюрмортов.

    Увлекается графикой, создаёт картины из бересты.

    А ещё, вооружившись лупой и миниатюрной кистью, рисует чикойские пейзажи на обычных плоских камушках, найденных на берегу реки. Очень тонкая работа!

    Как человек глубоко верующий работает преподавателем в церковной детской приходской школе – передаёт детям творческие опыт и знания.

    Местный дом ремёсел располагает многими работами художника Бочкарёва, там же находится ещё одна его сюрреалистичная картина под названием «Прелюдия для саксофона». Сейчас работает над картиной «Одинокий пастух» на музыку композитора Джеймса Ласта, а «Фуга» Баха наделала много шуму и была продана, за что художник получил диплом «ЮНЕСКО».

    Обладает Евгений Бочкарёв и ещё одним бесспорным талантом – он пишет стихи – такой же тонкой и точной кистью большого дарования.  

    Маргарита Майер

    Сюрреализм – направление в искусстве, сформировавшееся к началу 1920 г. во Франции. Отличается использованием иллюзий и парадоксальных форм.